Разрозненные страницы. Рина Зеленая
Читать онлайн книгу.
я была у Папанина, он рассказывал мне об этом и показывал подарки, которые получил от разных людей. Больше всего мне понравилось одно письмо. Писали ему из глухой деревни, с Урала. Вся семья сидела за столом и думала и горевала, что послать в подарок Папанину. А пятилетняя внучка сказала:
– Бабушка, если нам нечего послать ему в подарок, пошлем ему меня.
Сергей Михалков
Действительно, ничего не записано, а эту встречу помню почему-то совершенно отчетливо. Произошла она на теннисных кортах Водного стадиона «Динамо». Задолго до войны. Я играла партию с каким-то хорошим партнером. Когда мы менялись сторонами, ко мне подошел очень длинный, очень молодой человек и, заикаясь, но без смущения, сказал:
– Мне надо с вами поговорить.
Я рассердилась и ответила:
– Ну, тогда подождите, пока я проиграю.
Я проиграла довольно быстро и, вытирая полотенцем пот со лба, подошла к скамейке и спросила:
– Ну, что вы будете мне говорить?
– Я ничего говорить не буду, – ответил он, сильно заикаясь. – Я хочу, чтобы вы со сцены читали мои стихи.
Он протянул мне тоненькую тетрадку со стихами. Я тогда только недавно стала рассказывать о детях, но уже получала много писем с сочинениями, написанными так плохо, так безвкусно, что было тошно читать. Но я всегда прочитывала все до последней точки, веря в чудеса.
И тут я взяла листочки, отвернулась от него на скамейке и стала читать. И вдруг прочла прекрасные стихи настоящего поэта, современные, детские.
Я повернулась к нему, увидела симпатичное молодое лицо, вылезающие из коротких рукавов старенького пиджака длинные руки и сказала строго:
– Да, стихи хорошие. Я буду их читать. Позвоните мне завтра без пятнадцати минут десять, а то я уйду на репетицию.
Он позвонил. Мы встретились и подружились. Я познакомила его со всеми своими друзьями и недругами. Друзья пытались меня урезонить: «Ну что вы в нем нашли?» (ведь он еще не был Михалковым!). А я стала читать со сцены его стихи, еще нигде не печатавшиеся.
Михалков ходил на концерты, слушал свои стихи, неустанно восторгался ими и отчасти немного – мной. Так продолжалось больше года.
Потом я познакомила его в Колонном зале с Игорем Ильинским, и только я Михалкова и видела: с тех пор он писал для Ильинского. Но это было позже.
А пока по утрам раздавался телефонный звонок, и в трубке длилось молчание.
– Это вы, Сережа? – спрашивала я. – Идите к нам.
Он приходил. Моя мама кормила его. Потом он провожал меня в театр, смотрел очередную репетицию, а друзья шептали:
– Опять твой длинный сидит в зале!
Немного погодя все они стали его друзьями и поклонниками.
Если репетиций не было, мы ездили в пустых трамваях – мой любимый транспорт не в часы пик, – ходили по выставкам или просто помирали со смеху, рассказывая друг другу любые истории.
А вечером, после спектаклей, шли в Жургаз. Михалков съедал шесть штук отбивных. Платила я: ведь я получала зарплату, а он еще нет.