Исповедь изумленного палача. Алексей Соколов
Читать онлайн книгу.
отношение, во-первых, к происходящим сейчас глубоко засекреченным переговорам между российским правительством и Домом Брауде, целью российской стороны в которых являлся выход из кабального соглашения, подписанного аж в начале шестидесятых. По документу, все якутские и уральские алмазы передавались Дому Брауде по согласованной фиксированной цене. В результате российские алмазы остались без выхода на международный рынок.
Помимо основного соглашения, как водится, имелись секретные протоколы, подписанные первым лицом государства. Они подтверждали бессрочное монопольное право Дома Брауде на контроль над всей алмазной добычей России. Появись они сейчас на столе переговоров, ни о каком самостоятельном выходе России на алмазный рынок не могло быть и речи. По этой причине секретность протоколов должна оставаться абсолютной. Но случилось чудо, и протоколы пропали.
Артем Иванович очертил круг участников событий. Посол Гаджиев и его жена Лариса, безусловно, на первых ролях. Предполагается, что документы, доставленные диппочтой из Москвы, должны оказаться у Гаджиева, затем у Ларисы, ну а потом понятно у какого семейства. И тогда конец много чему: переговорам на высшем уровне, должностям с карьерами кристально честных чиновников и даже бренному существованию кое-каких замешанных в деле персонажей.
Некоторая неясность связана с доставкой протоколов Гаджиеву.
И тут появляется еще одна сладкая парочка – Арсений Семаго, бывший посол в Южной Сан-Верде, ныне коммерсант на вольных хлебах, не уехавший на родину, и Варвара Смолоногова – шикарная рыжеволосая эмигрантка с русскими корнями и британским паспортом.
Грохот, не вдаваясь в подробности, предупредил меня, что Варя работает на Контору.
Потом сделал паузу и продолжил:
– На MI6 Смолоногова тоже работает – давно и хорошо. Так что ты с ней поосторожней…
Я понял, почему Грохот сказал мне все это. К этому времени Варя положила на меня глаз и стала активно обхаживать на очередном вернисаже, нимало не смущаясь присутствием жены Кати.
Полученные мною инструкции по Гаджиеву оказались удивительными и неожиданными.
Во-первых, Гаджиев был склонен к суициду и неоднократно проявлял соответствующие намерения через разговоры и характерное поведение. Это обстоятельство стало предметом немедленной и всеобъемлющей проверки.
Во-вторых, Кременецкая. Необходимо оценить степень ее участия в деле и степень влияния на мужа.
В-третьих, Арсений Семаго. С ним нужно сблизиться еще больше и получить если не прямые, то косвенные подтверждения разгромных агентурных данных. Под «еще больше» имелись в виду мои с Катей приятельские отношения с семьей Семаго – Арсением и Полиной. Приятельство выражалось во взаимных визитах, во время которых мы с Арсением общались за пивом, обсуждая в основном потерянный рай советской империи. А жены говорили о чем-то глубоко женском, но, конечно, ничуть не менее важном.
И вот возникло – в-четвертых. Варя