Танькин возлюбленный ждал нас при входе. Грузинского в нем только и было что темные волосы, а вообще-то отнести его к какой-либо национальности было весьма затруднительно. Впрочем, Сан-Франциско далеко, и кто знает, какие там грузины. Понять, чего Танька в нем нашла, было невозможно, но она во всем проявляла такую стойкую оригинальность, что я давно оставила всякие попытки что-нибудь в ней уразуметь. Второй кавалер был совершенно бесцветен, к тому же по-русски не говорил, пялился на меня, что-то лепетал и все норовил ухватить за коленку. Черт его знает, что он там себе вообразил. Через полчаса стало ясно – ужин не удался. Сначала это поняла я, а потом дошло и до Таньки; возлюбленный говорил только на две темы: контракт и мост. Танька ерзала, смотрела на него по-особенному, потом притомилась и заявила, что от нее мало что зависит. Это она врала из вредности. Через час мы уже меленько трусили к моей машине. Танька материлась, скользя на высоких каблуках.

      – Нет, ты скажи, где еще такого дурака увидишь? А ты ехать не хотела. Да его за деньги надо показывать. Баба из трусов выпрыгивает, а он ей про мост лапшу вешает. Все, это последний американец в моей жизни.

      – Он грузин.

      – Козел он прежде всего. Ох… Ну что? Поехали к Аркашке, что ли? Напьюсь с тоски.

      – К Аркашке не поеду. Позавчера был. Надоел до смерти.

      – Бабки стричь не надоело. Поехали, не бросишь же ты меня, когда я в таком положении.

      – В каком положении?

      – В трагическом, дура.

      – Поехали, – сказала я, заводя машину.

      – Давай по объездной, быстрей получится.

      Но едва мы выехали на объездную, как в машине что-то подозрительно хрюкнуло, и она заглохла.

      – Чего это? – недовольно спросила Танька.

      – Бензин кончился.

      – Вечно у тебя что-нибудь кончается. Вываливай титьки на дорогу, мужиков ловить будем.

      – В шубе я.

      – Распахни.

      Мы вышли из машины, закурили и стали ждать появления спасателей.

      – Зараза, холодно-то как.

      – Холодно, Танюшка, холодно.

      – А я еще сдуру без трусов. Выпендрилась, прости господи, чулки и подтяжки… Для кого старалась!

      – Может, ты в машину сядешь, чего задницу морозить?

      – Хрен с ней, с задницей, все равно не везет.

      Тут в досягаемой близости появился «москвичонок» и притормозил.

      – Чего у вас, девчонки? – весело спросил дядька в лисьей шапке.

      – Ничего у нас для тебя нет, дорогуша, – ответила Танька. – Кати дальше.

      Дядька укатил.

      – Чего ты? – спросила я. – Плеснул бы бензинчику.

      – Душа