Пятьдесят на пятьдесят. Стив Кавана
Читать онлайн книгу.
на перепродаже недвижимости – вплоть до его последнего переизбрания на пост мэра Нью-Йорка. Фотографии, иллюстрирующие эту статью трехгодичной давности, были сделаны в семейном доме на Франклин-стрит. Тогдашняя жена Фрэнка, Хизер, на снимках не фигурировала. Изображался на них в основном только сам Фрэнк в домашнем антураже, за исключением всего одного снимка, сделанного в чем-то вроде личного кабинета.
Рядом с длинным письменным столом там располагался бар, а на противоположной стене – несколько телевизионных экранов. Фрэнк сидел за этим столом между стоящих по бокам от него двух молодых женщин – высокой блондинки и другой, пониже ростом и с темными волосами. В общем, светленькой и темненькой. Подпись к фото гласила: «Дома у Фрэнка, слева направо: Александра Авеллино, Фрэнк Авеллино, София Авеллино». Кейт обратила внимание, что девушки на фото стоят спиной к Фрэнку и друг к другу.
Особых подробностей о семейной жизни в статье не приводилось. Фрэнк просто сообщил интервьюеру, что Александра подает большие надежды на деловом поприще и успела сделать себе имя в кругах манхэттенских риелторов. И что он возлагает большие надежды на Софию как на талантливую художницу. Мол, он знает, что его девочки сами найдут свой путь в жизни – умом их Господь не обидел, и обе одаренные шахматистки, пусть даже теперь и не выступают на турнирах.
Кейт почитала еще немного, но так и не смогла найти ничего, что говорило бы о первой жене Фрэнка – матери Софии и Александры. Хизер была его второй женой, но она тоже умерла. Как и когда, нигде не упоминалось. Ясно было одно: Хизер была слишком молода, чтобы быть матерью двух взрослых дочерей.
Кейт закрыла папку, зевнула, а затем положила ее обратно на коврик под ногами. От тепла ее клонило в сон. Вытащив телефон, она заглянула в «Твиттер». Шум и ярость, как выразился бы Шекспир[7]… Иногда ее уже тошнило от всего этого. Она закрыла приложение, откинула голову на спинку теплого сиденья и задумалась над тем, когда же мир успел настолько сойти с ума.
ТУК-ТУК-ТУК!
Кейт резко проснулась, на миг растерявшись и не понимая, где находится и что вообще происходит. При включенном обогревателе она, видать, задремала, но вот насколько надолго? Покосившись вправо, Кейт увидела Скотта, стучащего костяшками пальцев по пассажирскому стеклу. Стряхнув с себя остатки сна, она распахнула дверцу и выбралась из машины.
– Не перетрудилась? – поинтересовался Скотт.
Кейт открыла было рот для какого-нибудь остроумного ответа, но он перебил ее:
– Теперь твоя очередь. Теодор хочет, чтобы ты подошла туда и делала записи. Кое-что выплыло, и я должен срочно это проверить. Что-то связанное с поверенным Фрэнка, Майком Модином, и завещанием. Это займет не больше пары часов. А потом я вернусь и сменю тебя.
– Нет, нет. Нет нужды. С записями я вполне справлюсь. А ты давай беги выполняй поручение, – сказала Кейт.
Она прекрасно видела, что Скотт так и кипит от злости
Выражение «шум и ярость» больше известно по одноименному роману американского писателя У. Фолкнера (1897–1962), хотя это цитата из «Макбета»: «Жизнь – это история, рассказанная идиотом, полная шума и ярости, но лишенная всякого смысла».