Брат мой Каин. Энн Перри
Читать онлайн книгу.
догадывался об этом, словно посторонний, случайно увидевший в окне сцену из чужой жизни.
– Такого никогда не случится, – тихо проговорил Уильям, на шаг приблизившись к Женевьеве. – Я не пожалею сил, чтобы выяснить, что произошло с вашим супругом, и доказать это властям с достаточной убедительностью. А потом к вам либо вернется муж, либо перейдет по наследству его дело, которое приносит неплохой доход. В этом случае вы сможете нанять управляющего, и тогда вам, по крайней мере, уже не придется заботиться о материальной стороне жизни. – Заявляя так, Монк, конечно, преувеличивал, но сейчас он не сожалел о собственных словах. – А пока пусть о вашей семье позаботится лорд Рэйвенсбрук, так же как он заботился об Энгусе и Кейлебе, когда они оказались брошенными на произвол судьбы. Как бы там ни было, он сам сделал всех вас своими близкими родственниками. Он был вашему мужу как отец, значит, ваши дети приходятся ему внуками. И он, вполне естественно, желает их обеспечить.
Женевьева с заметным усилием попыталась взять себя в руки, вновь распрямив спину и высоко подняв подбородок. Затем, тяжело вздохнув, опять сглотнула и сказала более ровным голосом:
– Конечно, я не сомневаюсь, вы сделаете все, что сможете, мистер Монк, и молю Бога, чтобы ваших сил оказалось достаточно. Однако вам неизвестно, насколько хитер и жесток Кейлеб, иначе вы не заявляли бы об этом с такой уверенностью. А что касается лорда Рэйвенсбрука, то мне самой хотелось бы заставить себя воспользоваться его помощью. – Она попыталась улыбнуться, но улыбки у нее не получилось. – Вы, наверное, считаете меня очень неблагодарной, но мне нет дела до того, чем вызвано его желание нам помочь, и я не могу с легкостью поручить ему воспитание моих детей. – Теперь Женевьева не отрываясь смотрела на сыщика. – Когда человек живет в чужом доме, мистер Монк, ему приходится отказаться от некоторых прав и возможности самому принимать решения, как он делал это раньше. Там он сталкивается с сотней мелочей, каждая из которых сама по себе тривиальна, но все вместе они создают впечатление потерянной свободы, а это очень тяжело.
Сыщик попытался представить то, о чем она говорила, однако не сумел этого сделать. Он никогда не жил с кем-либо вместе, разве только в детстве – во всяком случае, насколько ему было это известно. Дом представлялся ему местом уединения, убежища, но в то же время он находился там в изоляции от окружающего мира. Мысль о свободе никогда не ассоциировалась у него с домом.
Женевьева чуть передернула плечами.
– Вам, наверное, кажется, что я веду себя глупо. Я догадываюсь об этом по вашему лицу. Наверное, так оно и есть. Однако мне не нравится, когда я не вправе решать, открыть мне окно или закрыть, когда вставать, а когда ложиться спать и в котором часу есть. Это, конечно, нелепо, если в противном случае мне, возможно, придется вообще сидеть голодной, я это понимаю. Однако для меня сейчас гораздо серьезнее то, как я буду воспитывать детей, что им позволят делать, а что – нет, разрешат ли моим девочкам