Город случайностей. Федор Достоевский
Читать онлайн книгу.
на помещика строили?» – «Нет, говорит, Астафий Иваныч, я, то есть, энтого, их не брал-с».
Что за оказия! опять искать начал, искал-искал – нет! А Емеля сидит да покачивается. Сидел я вот, сударь, так перед ним, над сундуком, на корточках, да вдруг и накосился на него глазом… Эх-ма! думаю: да так вот у меня и зажгло сердце в груди; даже в краску бросило. Вдруг и Емеля посмотрел на меня.
– Нет, говорит, Астафий Иваныч, я ретуз-то ваших, энтого… вы, может, думаете, что, того, а я их не брал-с.
– Да куда же бы пропасть им, Емельян Ильич?
– Нет, говорит, Астафий Иваныч; не видал совсем.
– Что же, Емельян Ильич, знать, уж они, как там ни есть, взяли да сами пропали?
– Может, что и сами пропали, Астафий Иваныч.
Я как выслушал его, как был – встал, подошёл к окну, засветил светильню да и сел работу тачать. Жилетку чиновнику, что под нами жил, переделывал. А у самого так вот и горит, так и воет в груди. То есть легче б, если б я всем гардеробом печь затопил. Вот и почуял, знать, Емеля, что меня зло схватило за сердце. Оно, сударь, коли злу человек причастен, так ещё издали чует беду, словно перед грозой птица небесная.
– А вот, Астафий Иванович, – начал Емелюшка (а у самого дрожит голосёнок), – сегодня Антип Прохорыч, фельдшер, на кучеровой жене, что помер намедни, женился…
Я, то есть, так поглядел на него, да уж злостно, знать, поглядел… Понял Емеля. Вижу: встаёт, подошёл к кровати и начал около неё что-то пошаривать. Жду – долго возится, а сам всё приговаривает: «Нет как нет, куда бы им, шельмам, сгинуть!» Жду, что будет; вижу, полез Емеля под кровать на корточках. Я и не вытерпел.
– Чего вы, говорю, Емельян Ильич, на корточках-то ползаете?
– А вот нет ли ретуз, Астафий Иваныч. Посмотреть, не завалились ли туда куда-нибудь.
– Да что вам, сударь, говорю (с досады величать его начал), что вам, сударь, за бедного, простого человека, как я, заступаться; коленки-то попусту ёрзать!
– Да что ж, Астафий Иваныч, я ничего-с… Оно, может, как-нибудь и найдутся, как поискать.
– Гм… говорю; послушай-ка, Емельян Ильич!
– Что, говорит, Астафий Иваныч?
– Да не ты ли, говорю, их просто украл у меня, как вор и мошенник, за мою хлеб-соль услужил? – То есть вот как, сударь, меня разобрало тем, что он на коленках передо мной начал по полу ёрзать.
– Нет-с… Астафий Иванович…
А сам, как был, так и остался под кроватью ничком. Долго лежал; потом выполз. Смотрю: бледный совсем человек, словно простыня. Привстал, сел подле меня на окно, этак минут с десять сидел.
– Нет, говорит, Астафий Иваныч, – да вдруг и встал и подступил ко мне, как теперь смотрю, страшный как грех.
– Нет, говорит, Астафий Иваныч, я ваших ретуз, того, не изволил брать…
Сам весь дрожит, себя в грудь пальцем трясущим тыкает, а голосёнок-то дрожит у него так, что я, сударь, сам оробел и словно прирос к окну.
– Ну, говорю, Емельян Ильич, как хотите, простите, коли я, глупый человек, вас попрекнул