Хроники Птицелова. Марина Клейн
Читать онлайн книгу.
плиты, выложенные таким образом, что широкие ступени вместо того, чтобы вести к могильной плите, поднимались к трону, суровому в своей простоте: ровно положенная плита – седалище; две, поставленные поперек, – ручки; еще одна позади, очень высокая – спинка, увенчанная латунным барельефом с надписью. На этом холодном гранитном кресле в задумчивой позе раскинулся старик в длинном одеянии, он походил на какого-нибудь древнегреческого мудреца. Каким величественным казался этот памятник, затерявшийся в самых недрах кладбища!..
Ты был рядом со ступенями. Усилившийся ветер трепал твои волосы и развевал шарф, одна рука утонула в кармане пальто, другая сжимала раскрытую книгу, плотно прикрепившую к себе твой взор. Ты стоял очень прямо и читал громко и с чувством, словно тебя окружали невидимые слушатели, которые с трепетом ловили каждое твое слово. Немудрено: чтобы послушать такое чтение, можно и выглянуть из уютного склепа, показаться из всеми забытой могилы. Слова превращались в заклинания и заставляли пожирать тебя восторженным взглядом, пропитываться каждой строкой и в нетерпении ждать продолжения, а ведь я ничего не понимала!.. Что же чувствовал тот, кто понимал?
Я медленно опустилась на землю и села, втиснувшись между старым надгробием и горкой мха, и прислонилась к стволу дерева. Мне не хотелось прерывать твоего чтения, хотелось слушать. И не только мне. Минут через пять я увидела, как заколыхался ближайший куст, и из него показалась мордочка кролика. Зверек с любопытством шевелил ушами и не боялся быть обнаруженным. Я подумала, что он слишком мал и неосторожен, совсем неопытен, но еще через какое-то время заметила у могил кошку. Она как будто не подозревала ни обо мне, ни о кролике, и вообще ни о ком на свете, просто сидела и неотрывно смотрела в твою сторону. Как и дрозд, бесстрашно приземлившийся на одну из мраморных плит.
Стало смешно: я словно была главной героиней мультфильма о Белоснежке или Золушке – сижу, окруженная зверятами и птичками, и все мы вместе вполне дружно наблюдаем за тобой, потерянные в читаемой истории. Даже эта мысль проплыла как-то отдельно от меня, рядом, и наблюдательность тоже была словно не моя; вся я оказалась пленена словами, разносившимися по кладбищу.
– Il s’enfuit!.. Il s’enfuit!.. Mais, une masse informe le poursuit avec acharnement, sur ses traces, au milieu de la poussière…[7]
Я подтянула к себе колени, положила на них голову и прикрыла глаза. Все во мне обрело совершенный мир, страх полностью исчез, восторг тобой тоже притупился и уступил место долгому плаванию, в которое отправилось мое сознание, ведомое твоим голосом. Мне виделась карета, мчащаяся по мостовой, и крик отчаяния, вздымаемый к темному городскому небу прошедших времен.
Уже сквозь подступающую дымку я отметила, что ты на минуту остановился и сказал кому-то:
– Нет, сегодня я читаю по-французски. Завтра. Эту же книгу? Хорошо. Il s’enfuit!..
Я открыла глаза. Вокруг стояла непроглядная темнота. Меня окружал только шорох листвы. Ноги затекли, руки совсем замерзли и не желали двигаться. Я вцепилась онемевшими пальцами в ближайшую ветвь и с большим трудом подняла себя с мерзлой земли. Пошатываясь и спотыкаясь, вышла из леска. Из-за
«Мчит омнибус! Все дальше, дальше… А сзади, в клубах пыли, мучительно, но тщетно стремясь догнать, бежит, трепещет тень».