Визуальное мышление. Скрытые таланты людей, которые думают картинками, схемами и абстракциями. Темпл Грандин
Читать онлайн книгу.
люди, такие как я, легко понимают, как работают механические устройства, или получают удовольствие, пытаясь в них разобраться. Мы склонны решать проблемы и иногда кажемся не очень общительными.
В начале 1970-х, будучи аспирантом-зоологом в Университете штата Аризона, я начала изучать поведение крупного рогатого скота. Тогда я еще не знала, что другие люди не думают картинками. Мне было двадцать с небольшим, и вербальное мышление оставалось для меня неродным языком. Мой первый крупный прорыв в понимании того, что люди думают по-разному, произошел, когда я пыталась выяснить, почему скот иногда отказывается идти по прогонному коридору. Я много раз писала и рассказывала об этом опыте: это был момент откровения, определивший мой подход к работе с животными и положивший начало моей карьере.
В то время погонщики скота кричали, били или подталкивали животных электрошокерами, чтобы очередь продолжала двигаться. Я решила посмотреть на происходящее глазами коровы и спрыгнула в скотопрогонный коридор. Оказавшись внутри, я увидела, какие вещи заставляли скот останавливаться: тени, преломления солнечного света, отвлекающие объекты вроде свисающей цепи или даже что-то совсем простое, например веревка, перекинутая через верх коридора. Залезть туда было для меня самым очевидным решением, но никто из скотоводов ни разу об этом не подумал, а некоторые даже сочли меня сумасшедшей. Когда я только начинала работать в этой области, взгляд на мир с точки зрения крупного рогатого скота был радикальной идеей, но это стало отличительной чертой моего подхода к работе со всеми животными.
Я много лет работала в животноводческой отрасли над улучшением методов обращения со скотом и консультировала зоопарки и другие учреждения для содержания животных в неволе, чтобы помочь разобраться в истинных причинах поведения животных. Работая над книгой Thinking in Pictures, я полагала, что моя связь с животными, особенно предназначенными для убоя, возникла из-за моего аутизма. Мне казалось, что нас объединяет реакция «беги», возникающая в ответ на угрозу. Я чувствовала их страх. В каком-то смысле я ощущала себя ближе к животным, чем к людям.
Я пришла к пониманию, что в моем визуальном мышлении есть компонент, помогающий мне видеть то, что упускают другие люди. Я подмечаю неверные или ошибочные, а порой даже опасные детали (эту особенность моего мировосприятия я опишу более подробно в главе о катастрофах). Я не просто замечала преломление солнечного света или цепь в скотопрогонном коридоре – эти вещи просто бросались мне в глаза. Входя в помещение, я сразу же вижу все, что находится не на своем месте, или мельчайшее нарушение порядка точно так же, как человек, мыслящий вербально, выявляет неуместную запятую или опечатку в предложении.
Оказывается, эта способность уходит корнями как в аутизм, так и в визуальное мышление. Лоран Моттрон, психиатр и исследователь в области когнитивной нейробиологии и аутизма из Университета Монреаля, и его коллега Сильви