Кошачья голова. Татьяна Мастрюкова
Читать онлайн книгу.
Совсем не эта тонкогубая узкоглазая рожа, будто и не совсем человеческая даже.
Мама сделала глубокий вдох:
– Алиночка…
Сестра что-то промычала, явно не желая поддерживать разговор.
– Ты зачем себя называешь другим именем?
Алина сразу выпрямилась и побледнела (но как обычный человек, по-нормальному):
– Это не я себя так называю.
И одними губами прошептала мне: «Трепло!»
– А ты что делала?
– Ничего я не делала, – через силу прошептала сестра.
Я внимательно смотрел ей в лицо и заметил, как у нее на глаза навернулись слезы. Обычные глаза с обычными зрачками…
– И давно так с тобой?
Тревога в голосе мамы прямо кричала о том, что она давно все сама заметила.
Алина отвернулась и буркнула:
– Не хочу говорить.
Тут на кухню зашел отец, и мы сразу сделали вид, что ничего не произошло. Отец первым делом спросил:
– Чего Кешку прикрыли? У птицы ночь уже?
У него всегда так: когда ты надеешься, что отец обратит на что-то внимание, он будто нарочно это игнорирует и в упор не видит. Не замечает. Если же понадеешься на его равнодушие и невнимание, выйдет все с точностью наоборот. Никогда не мог понять этой его суперспособности.
Мама замялась, посмотрела на нас умоляюще, но и я, и тем более Алина молчали. Впрочем, отец, не дождавшись быстрого ответа, потерял к попугайчику и закрытой клетке всякий интерес, сосредоточившись на еде и новостях в телефоне. Мама поколебалась, но, поскольку отец погрузился в телефон, решила продолжить разговор с Алиной.
– Это голоса какие-то в голове?
– Нет, другое, – буркнула сестра.
Мама вздохнула и попыталась, видимо, свою догадку преподнести в виде шутки, но вышло совсем не смешно:
– Это как будто на тебя порчу наслали, дочка.
– И чего теперь, к священнику идти, что ли, – фыркнула Алина с деланым пренебрежением.
Отец, который до этого молча жевал, уставившись в телефон, и будто бы вообще не слышал наш разговор, что, в общем, было у него в обычае, вдруг поднял голову и посмотрел прямо на меня. Я выдержал взгляд, криво улыбнулся и пожал плечами. Клянусь, я не хотел этого делать. Не знаю, как так вышло. Машинальный, годами отработанный ритуальный жест. Мама с сестрой – отдельно, мы, мужики, – отдельно.
А ведь хотел сказать, что с сестрой правда проблемы, и нешуточные, но вместо этого предал их с мамой. Предал, чтобы заслужить этот отцовский молчаливый взгляд. Вроде мы вместе с ним заодно, не такие истерички, как они.
Я потом только сообразил, что, возможно, отец поверил бы мне, если бы я подтвердил. А так получилось то, что получилось.
– Прекратите это немедленно. Тьфу, слушать противно. – Отец отбросил вилку, будто и приготовленная мамой еда ему опротивела. – Какой, к лешему, священник? Вы со своим бабским суеверием идите к врачу. Пусть вам таблеток, что ли, даст. Обеим причем. Я не шучу. Чтобы завтра же записались и сходили. Я ясно выразился?
Мне было жалко смотреть на маму, которая