Первое боевое дежурство прошло, вопреки ожиданиям, как-то серо, обыденно, будто на тренажере. По его окончанию у Вити даже возникло ощущение, словно он очутился внутри огромного механизма, где каждая деталь находится на своем точно определенном месте и выполняет исключительно только ей заданную функцию. Подвижные шестеренки, облаченные в военную форму, настолько четко следовали всем предписаниям многочисленных инструкций и наставлений, что ему, только что прибывшему из училища, стало не по себе от ощущения холодного прикосновения идеально выстроенной системы.

      «Как же они тут живут? – задал он себе вопрос, – Так же совершенно невозможно. Или они не люди?»

      На людей в привычном его понимании новые сослуживцы действительно во время работы походили мало. С теми немногими офицерами, с кем удалось столкнуться на первом дежурстве, за все двадцать четыре часа самого тесного казалось бы общения не удалось перекинуться и парой слов на внеслужебную тему. Их словно ничего кроме параметров заданной обязанности больше не интересовало. Они даже неодобрительно пресекали любые попытки отвлечь их посторонними разговорами. Витя так и не понял, опасались они нарушить установленные жесткие предписания инструкций, или настолько сознательно относились к исполнению своих обязанностей, что даже не допускали мысли хоть на секунду переключить внимание на иные сюжеты, кроме определенных. Казалось, сообщи им в этот момент, что умер их самый близкий человек, они и бровью не поведут, продолжая нести службу, как ни в чем не бывало. Это столь разительно отличалось от той, недавно оставленной бесшабашной курсантской среды, что полностью обескураживало и в какой-то степени разочаровывало.

      «Роботы они что ли? Или это служба на них так действует? – предположил он, – Или это они на меня хотят произвести впечатление? Неужели и я со временем таким стану?»

      Дежурство завершилось спокойно. В штатном режиме. Все новые знакомые сразу разошлись в разные стороны по каким-то своим очень срочным и неотложным делам, как тараканы по щелям разбежались. Только вознамерился Витя кого-нибудь по дороге зацепить дружественным разговором, как от каждого и след простыл. Общаться, кроме женщин на общежитской кухне, стало не с кем. Но те с первой же встречи вызвали у молодого человека некоторую настороженность своим излишне развязным, почти