Неужели ты,

      Такой бедняк, измученный несчастьем,

      Боишься смерти? Щеки у тебя

      Ввалилися от голода; унынье,

      Подавленность видны в твоих глазах,

      И жалкими лохмотьями покрыта

      Твоя спина; мир и его закон –

      Тебе враги; мир не создал закона,

      Который бы тебя обогатил.

      Нарушь закон –  и перестань быть бедным,

      Взяв эти деньги.

      Нищета моя,

      А не мое желанье принимает.

      И я даю их нищете твоей.

      Вот этот яд вы в жидкость опустите

      И выпейте. Хотя бы ваших сил

      Для двадцати людей довольно было,

      Но этот яд тотчас бы вас убил.

      Вот золото… Оно для душ людей

      Сильнейший яд и в этом гнусном мире,

      Убийств гораздо больше совершает,

      Чем эти все убогие отравы,

      Которых ты не смеешь продавать.

      Я продал яд тебе; ты никакого

      Не продал мне. –  Прощай; на эти деньги

      Купи себе ты пищи и толстей. –

      Идем со мной, крепительный состав,

      А не отрава, в склеп к моей Джульетте:

      Лишь там тобой воспользуюся я.

      Святой монах Франциска, брат мой, эй!

      По голосу –  Джованни это. –  Здравствуй.

      Что говорит Ромео? Или он

      Прислал письмо? Так дай его сюда.

      Отправился я спутника искать,

      Из нашего же ордена, монаха

      Босого, но его я не застал:

      Он навещал какого-то больного.

      Когда же я нашел его, то нас

      Блюстители обоих задержали,

      Вообразив, что в зачумленный дом

      Входили мы. Печати приложили

      Они к дверям, не выпуская нас,

      Так что не мог я в Мантую уехать.

      Но кто ж отвез письмо мое к Ромео?

      Письма послать не мог я; вот оно.

      И не нашел я никого, чтобы

      Письмо вернуть тебе: так все боятся

      Заразы.

      Злополучная судьба!

      Клянусь, письмо-то очень, очень важно,

      И велика опасность от того,

      Что не дошло оно по назначенью.

      Найди мне лом железный, брат Джованни,

      И тотчас же мне в келью принеси.

      Иду сейчас.

      В склеп должен я один

      Отправиться; там через три часа

      Пробудится прекрасная Джульетта.

      Как будет клясть она меня за то,

      Что не успел я известить Ромео!

      Но в Мантую я снова напишу,

      Ее ж держать в своей я буду келье,

      До той