Углицкое дело. Сергей Булыга
Читать онлайн книгу.
боярин. А тот: а я ничего. А кто велел их убивать? А он: а так Божьим судом случилось! Эх, тут боярин аж вскочил и закричал уже: Мишка, Мишка, подлые твои глаза, не смей так на меня смотреть! А этот опять свое: а я был выпивший, а как сестрица кричала, а как народ негодовал! Боярин махнул рукой, сел, после сказал: Мишка, уйди с глаз долой. Этот сел. Тогда боярин говорит: Григорий, а ты что скажешь? Тогда встал этот второй и стал уже говорить медленно, с оглядкой, и это всё больше на меня, как будто он смотрит, успеваю ли я за ним. А мне чего не успевать! Я успеваю. Да и он же еще кругами, кругами, как будто что топчет, что он сам здесь не был, что он был у себя на подворье, а это не здесь – в кремле, в хоромах, а на посаде, за Торгом. Боярин усмехнулся, говорит: ну, вы здесь гнезд навили, воронье! Вот так и сказал: воронье! А Григорий с ним не спорит, Григорий дальше говорит, как он приехал и как тут уже всё без него давно уже приключилось, так что откуда ему чего знать, как оно на самом деле было, уже и царевич давно мертв, и эти псы мертвы… А боярин сразу: мы еще узнаем, кто здесь псы, Гришка, придерживай язык! Тогда тот сказал просто, что он ничего не знает, и боярин сказал: ладно, и этот тоже сел. Тогда стали спрашивать их старшего, дядю Андрея. А дядя что? А дядя жизнь видел! Дядя у покойного государя у поставца стоял! И дядя стал рассказывать издалека, что люди говорили всякое, и что ему сны дурные снились, и что он говорил смотреть, и что они смотрели, а все равно от судьбы не уйти! И что царевич упал и зарезался.
На этом месте Яков замолчал, а после медленно повернулся к Маркелу и добавил также медленно:
– Вот как боярин Андрей Федорович боярину Василию Ивановичу сказал: зарезался царевич Димитрий. За-ре-зал-ся! – сказал он по складам. – А тебе как послышалось?
– А мне никак, – просто сказал Маркел.
– Вот и славно! – сказал Яков и опять повернулся к своим. И там один из них, и это опять Иван, спросил:
– А отчего царевич вдруг упал?
– От падучей, – строго сказал Яков. – Была у него падучая, вот что.
– Давно была? – спросил Маркел.
– Нет, – сказал, подумав, Якров. – Шуйский об этом тоже спрашивал. И эти ему сказали, что с зимы, а раньше не было. И что государыня кричала, что извести хотят царевича, что напускают прочу и что напускает Битяговский! – И, помолчав, добавил: – И вот за это его и убили. Это я про Битяговского.
Теперь все молчали, и даже Маркел. Вот же где было известие! И так тихо у них было достаточно долго, после чего Яков сказал:
– Вот так и там молчали, а потом Шуйский сказал: но кто вам позволил его убивать? А они сказали: а это не мы, а этот народ так решил. Какой народ? Посадские. Кто посадские? Не знаем. Народ же, сразу стали говорить, ты же, Василий, знаешь, горячий! Царевич же мертвый лежит! А как они его здесь все любили! Он же для был как солнце ясное! И вдруг лежит убитый. Погорячился народ, говорят, стыдно нам за него, совестно, готовы за него казнь принять, вот и сестрица пишет! И тут подают, старший, Андрей подал, грамоту. Шуйский стал ее читать. Это была ее челобитная до государя в Москву, чтобы народ не казнили,