Устинья. Возвращение. Галина Гончарова
Читать онлайн книгу.
ей нужно сходить в храм богини. Верея просила, почти приказала волхву найти, да и сама Устинья понимала – надобно! А как?
Дома у них молельни не было. То есть была, конечно, домашняя, с крестами и прочим, как положено. А уголка для Живы не нашлось.
Хотя там немного и требовалось. Всего-то живой цветок из храма. Или деревце.
Возьми росток, посади дома да и приходи к нему, хоть иногда. Пока он жив. слышит тебя богиня.
Завял? Умер? Просто так эти растения не погибают. Думай, что ты сделал против Правды. Тогда богиня простит.
Огонек теплился под сердцем. Устя знала, он не погаснет. А вот полыхнуть может в любой момент тем самым черным, страшным пламенем.
Страшным?
Нет, ей не было страшно за себя. Ей было страшно не удержать огонь в узде. Не справиться.
А еще…
Учиться надо.
Сила – это только сила. Как меч – всего лишь остро заточенная железка. Не будешь учиться, у тебя его любой отнимет да и тебе накостыляет. С силой то же самое.
Мало ли что там тебе дано?
Учись! Тогда и прок будет!
А где научить могут? Только в храме. Хотя правильно ли это место называть храмом?
Жива. Богиня, дающая жизнь [5].
Она не любит мертвого камня, она любит живые рощи, поляны, луга, леса. Вот и поклоняются ей в роще.
Есть такая и рядом с Ладогой. Чуточку в стороне, но есть.
Еще первый государь Сокол запретил ту рощу вырубать на дрова или как-то растаскивать. Разве что хворост собирать, упавшие деревья выносить. И то если роща дозволит.
С тех пор запрет и держится.
Всякое, конечно, бывало. И вырубать рощу пробовали, и поджигать. Ничего не получалось. Погибали люди. Деревья падали на лесорубов, поджигатели роняли на себя горящие угли, сами вспыхивали свечками…
Что потом с рощей сделал Фёдор?
Устя не знала. Когда ее убрали, иначе не скажешь, в монастырь, роща еще стояла. Еще боролась… до конца боролась.
До последнего… последней. До Вереи.
Устя потерла лицо руками.
Идти необходимо.
А как?
Для прежней Усти семнадцати лет от роду задача была невыполнима.
Для нынешней – сложно, но можно попробовать. И Устя решилась.
Потихоньку соскользнула с лавки. Аксинья сопела неподалеку. Сестры спали вместе, в светелке, но у Аксиньи сон крепкий, Устя помнила. Она однажды с лавки упала, закрутилась во сне, так другая бы проснулась, а Аксинья только повернулась – и дальше спит. На полу.
Устя выглянула за дверь.
Никого.
Хорошо. Но если бы там был кто-то из служанок или нянюшка, пришлось бы сейчас выйти и вернуться. А что, и так бывает. В нужник надо, живот прихватило.
Никого.
Устя вихрем пролетела по коридору, толкнула дверь кладовки. Не заперто. И понятно, ничего тут особо важного нет, сундуки стоят, вот они-то заперты. Но ей не сундук нужен, ей нужно то, что спрятано между сундуком и стеной.
Устя подбирала наряды для ярмарки, ну и себе пару вещей отложила, потом припрятала потихоньку, пока Аксинья не видела.
Из-за сундука появился старый, кажется, еще прабабкин сарафан. Некогда
Трактовка автора чуточку отличается от общеславянской, но принципы схожи.