На мосту. Евгений Ярочкин
Читать онлайн книгу.
иранта, либо начинающего юриста, запутавшегося в разборе противоречивых законов, – в общем, подуставшего от постоянного получения, обрабатывания и фильтрования информации человека. Несмотря на нейтральную его наружность, когда ты во всём – и во внешности, и в одежде, и в манерах – не особо приметлив среди толпы, его редкое имя, при знакомстве, работало более выгодно, помогая запомниться с большей вероятностью. Его звали Филипп – имя данное, как считалось, в честь деда, которого он никогда не видел. Похож он был на него или нет – ему не рассказывали, но многим со стороны казалось, что именно имя придавало ему на фоне серьёзного, даже часто делового, вида, если внимательно присмотреться, немного детской неуклюжести и мягкости.
Прочитывая написанное ещё раз, он медленно стягивал назад капюшон пуховика, обнажая голову, что напоминало некую драматическую картину, изображающую человека, только что получившего траурное известие, когда от потрясения и остолбенения он стягивает шапку с головы к груди, продолжая таращиться куда-то вперёд, сквозь всех и вся. Да, событие для него было неожиданное – он рассчитывал, что редкий банк, который уже несколько лет обслуживал все его рабочие счета и переводы, будет работать как прежде, а главное – находиться всё по тому же адресу, что было сравнительно недалеко от его дома. Работал Филипп тоже дома: во время всеобщей пандемии компания перевела его, как одного из штатных бухгалтеров, на удалённую работу, чему он был рад. Единственное, что в последнее время ему доставляло неприятности, была необходимость время от времени ходить прямиком в банк и, если использовать для этого общественный транспорт (автомобиля у него не было), сугубо за свой счёт. Получается, что сегодня, добравшись сюда своим шагом, он сэкономил на проезде не зря, за что можно было бы себя поздравить, ведь если бы он ещё и потратился на автобус впустую, то негодование распирало бы его сейчас во все стороны. Но и для утешения это был достаточно слабый довод – он проделал сюда огромный путь, потратив немало времени, а ещё и столько же придётся потратить обратно, также впустую. Искать другое отделение и ехать сейчас сломя голову туда было худшей идеей, раннее закрытие банков и очереди к концу второй половины дня никто не отменял, да и кто мог гарантировать, что и там не будет закрыто на ремонт или что-то в этом роде, даже если интернет говорит другое.
Филипп простоял у входа в банк ещё пару минут с лицом недовольного дипломата и в позе со скрещенными руками на груди, вглядываясь то в одну сторону улицы, то в другую, будто дожидаясь, что всё же какой-нибудь банковский служащий подбежит, откуда ни возьмись, и распахнёт для него парадную дверь банка, приглашая пройти внутрь, извиняясь на ходу за недоразумение и доставленные неудобства. Решение идти обратно снова пешком возобладало над желанием дать слабину и потратиться на поездку в автобусе, так что его ждал путь по Сортировочному мосту протяжённостью более километра, пара перекрёстков после него и вертлявая траектория через соседние дворы до дома, а это, если снова не возникнет каких-либо сюрпризов, – 45 минут времени его средневзвешенным шагом. Но мост через десятки железнодорожных путей был, казалось, самым главным препятствием, по крайней мере, так к этому относился сам Филипп. К тому же не улеглось ещё его раздражение из-за этого злосчастного отделения, так не вовремя надумавшего съехать с привычного места. Так что пройтись сейчас на свежем воздухе снова было, может быть, самым правильным за сегодня решением, тем более что только наступила весна, и сырой воздух в ноздрях, вперемешку с запахами оттаивающей земли, несмотря на выхлопные газы с дороги, мог благоприятно сказаться на организме и настроении.
Филипп прошёл остановку, с которой мог бы уехать до дома, дошёл до узкого дорожного съезда с главной дороги под мост и, пробежав через него по зебре, оказался в самом начале Сортировочного моста. Ступив на возвышающийся над проезжей частью тротуар с чугунными перилами и массивным деревянным поручнем, успевшим за сегодня покрыться пылью с дороги, он шёл с немного приподнятой головой, глядя строго вперёд, с походкой горделивого и широко вышагивающего человека, у которого был достаточно тяжёлый рабочий день. Несмотря на то, что сейчас ему было не до смеха, он снова припомнил себе, насколько его имя – Филипп, что означает «любящий лошадей», не совпадает с ним, готовым проходить большие расстояния пешком, экономя на этом каждый рубль.
На горизонте не было видно ни одного пешехода, по крайней мере на той стороне тротуара, где шёл Филипп, что было несвойственно этому времени суток. Машин же, создающих объёмный гул, поглощающий в себе все другие звуки, было нескончаемые колонны, организованно перемещающиеся в двустороннем движении. Филипп не без удивления подумал, каким не настолько протяжённым может казаться этот мост, когда ты смотришь на него издалека: кажется, сейчас пробежишь по нему в два шага – и ты уже с другой стороны. На деле же оказывается, что мост как будто и не собирается заканчиваться, и ты идёшь, и идёшь по нему, не имея представления хотя бы о том, дошёл ты уже до середины или нет. Он подумал, что такое обманчивое представление о расстояниях связано с тем, что перила моста, огораживающие пешеходную часть с краю, состоят из одинаковых чугунных вставок с элементами в виде эмблем ушедшей эпохи и повторяющихся между ними вертикальных прутьев, идущих друг