Мы складывали кости

      В один большой костер.

      – Сведя к трем фазам знанье,

      Я должен заявить:

      «Костёр колесованье

      Не может заменить!».

      Известь свободу вправе

      Свирепый божий сын…

      Волк Курицын,

      Рукавин,

      Неистовый Башкин —

      Свободы юной дети,

      Взвиваясь головой,

      Горели в чёрной клети,

      «Язык извесив свой»!

      Военное искусство

      Московских воевод

      Скорее тешит чувство,

      Чем строем отдает!

      Визг труб в широком поле!

      Гудки со всех сторон,

      Похожие до боли

      На звуки похорон!

      Характер этой рати

      Едва ли уловим —

      Свирепый натиск сзади

      И бегство вслед за ним!

      Поставщиков канальство!

      Картонные курки!

      И воевод бахвальство,

      Мол, мы не дураки!

      Вздымаются над прахом

      С вервиями в руках

      Попы в больших папахах

      И бонзы в шишаках.

      – Гоните прочь посольство!

      Довольно трудно ведь

      Солдатское довольство

      Без лупы рассмотреть!

      Солдат!

      Ты служишь ловко!

      Работаешь, как чёрт!

      Гроб – шмоб – экипировка

      За твой, голуба, счёт!

      Зарплата – три полушки!

      В год!

      В год, мой дорогой!

      В обед шрапнель и сушки!

      На ужин – хлеб с водой!

      Отбросившим копыта

      От хворей и трудов

      Паёк: три ложки жита…

      За выслугу годов!

      Тут было два солдата —

      Рогвельд и Мисаил,

      Но запах сервелата

      Их сразу развратил!

      Мы честно полагали,

      Что лучший раб – живой,

      И часто убегали

      Из лагеря домой!

      Колокола звонили

      И было ясно нам —

      Рекрутов псы ловили

      Сетями по холмам.

      Для пойманного – тризна!

      Орал сержант Мордин:

      – Блин!

      Родина!

      Отчизна!

      Стоять!

      Куда ты?

      Блин!

      Иван,

      Арнольд

      И Отто

      (Я видел это сам!)

      Махнув на идиотов,

      Попрятались в болотах

      По норам и лесам.

      Преображала тризну,

      Как ныне, так истарь,

      Накачка: «Мол… отчизна!..

      Мол… Бог!…

      Народ!..

      И Царь!..

      Мол, твой удел – работа,

      Молитва и посты,

      А кушать будет кто-то!

      Но кто