Тени и ветер. Дмитрий Кузнецов
Читать онлайн книгу.
осоловели, Вера Андреевна поднялась со своего места.
– Хоть и говорят, что сытое брюхо туго к художествам, – сказала она, – я бы хотела, чтобы наш вечер не терял поэтической составляющей. Не будьте строги ко мне, но мы все живём в непростое время, когда чрезвычайно важным становится сознание своих достоинств и благодетелей. За них держась, только и можно выйти из тёмных дней. Но так уж повелось, что не всегда это удаётся. Ещё раз извините, что прерываю Ваши беседы.
Хозяйка задвинула стул и облокотилась на него руками. Её лицо приняло выражение тревожного ожидания. Она словно всматривалась куда-то вдаль. Когда гости, приготовившись слушать, притихли, Ильина глубоко вздохнула и принялась декламировать.
We’re staying at the foothills
In mystic wooded realm.
The land of smiles and clean rills
Consigns us to the dream.
Awaked by the west wind,
Deceived by cunning foe,
We’re waiting for the day’s grind –
The chance to call for Law.
But high rules have changed now,
The justice kept «swan song»,
A hunter took his death bow…
Alas we slept too long
No rest, no quiet in pleasure,
No life beneath the wall.
Our wishes are the treasure –
Salvation to us all.
We’re staying at the foothills
In mystic wooded realm.
For listen to the deep wills
And float with the stream.
Закончив, Ильина закрыла глаза и склонила голову под прозвучавшие аплодисменты и слова одобрения. Затем присела обратно и что-то чувственно, чуть ли не со слезами на глазах, сказала англичанину, приложив ладонь к груди.
Стихотворение произвело хорошее впечатление. Даже Сабуров, казалось, стал сопеть тише, чем он это делал обычно, словно пытаясь уловить строки, произносимые Верой Андреевной. Каменский разразился словами похвалы с видом эксперта. Я рассмеялся, – уж что-что, а поэзия, по моему скромному мнению, оставалась далека от него, а он от неё.
Оставалось непонятным только, чьи стихи декламировала хозяйка. Раньше в таких случаях она неизменно называла автора, теперь же всё походило на её собственное творчество, хоть я и не помнил, чтобы за Ильиной когда-либо водилась страсть к сочинительству.
– Замечательно, Вера Андреевна, – звучали реплики. – А теперь неплохо бы ещё разок послушать.
– Спасибо, милые, – отозвалась Ильина. – Но давайте в другой раз, расчувствовалась немного, за Отечество тревожно.
Подали чай с эклерами, и неспешно началась традиционно самая длинная часть ужина.
– Господа и дамы, – через некоторое время раздался вызывающий тенорок. – А позвольте и мне поддержать поэтическую нотку.
Молодой человек, сидящий рядом со мной, опрокинул дежурную для него рюмку водки, встал со своего места и направился ко входу в столовую, словно хотел занять такое место, откуда бы его все видели.
– Вы, Вера Андреевна, – продолжал он, – тут о пробуждении ото сна поведать нам изволили…
Присутствующие перешёптывались и нервно ёрзали на стульях, но прервать философа никто не решился.
– Так вот, я тут на ходу набросал кое что, – сказал молодой человек, доставая из внутреннего кармана пиджака свёрнутый пополам, испещрённый