Здоровье и власть. Воспоминания кремлевского врача. Евгений Чазов
Читать онлайн книгу.
в гостиницу, я понимал, как ожидают в Москве сообщения о том, что же все-таки произошло на самом деле в Каире. Я представлял, как достается временному поверенному в делах В. П. Полякову (посла С. Виноградова в это время в Каире не было), от которого требуют срочных сообщений. После моей информации Москва успокоилась, и до самого моего отъезда никто не интересовался моей персоной. Но зато очень интересовались ситуацией руководители Египта и, конечно, соответствующие службы других государств. Видимо, для того, чтобы объяснить мое «великое сидение» в гостинице, начальник канцелярии президента периодически подбрасывал в разговоре сведения о той активной работе разведок, которая будто бы ведется здесь вокруг непонятного отсека гостиницы «Шепард».
Для того чтобы как-то скрасить мои вечера, Насер, видимо, попросил своих близких друзей А. Сабри[18] и А. Садата пригласить меня к ним домой поужинать. Один вечер я был в доме одного, второй – другого. Хозяева очень отличались друг от друга. Может быть, мои наблюдения и поверхностны, но Сабри мне казался более мягким, дипломатичным, интеллигентным, чем напористый, с деловой хваткой, типичный высший офицер Садат.
Через несколько лет, уже после смерти Насера, в силу каких-то мне совершенно непонятных политических мотивов, Садат пригласил меня проконсультировать его, хотя был совершенно здоров. Вместе все с тем же переводчиком Султановым мы приехали в новый большой дом нового президента Египта. И хотя хозяин дома вышел к нам в роскошном восточном халате, в турецкой феске, с необыкновенной красоты тростью, через эту роскошь я видел того арабского офицера в военной рубашке нараспашку, в солдатских ботинках, который осенью 1969 года сидел со мной в своем скромном доме и пил водку за дружбу наших народов, за помощь России в восстановлении египетской армии.
И Сабри, и Садат пытались выяснить истинную ситуацию со здоровьем Насера. Я уже начал понимать, что этот секрет – не мой секрет, он принадлежит президенту, и пусть он сам решает, в какой степени информировать о своем здоровье своих близких друзей и помощников. Тем более что появившиеся у меня к этому времени египетские друзья объяснили, что существуют неприязнь и разногласия между Сабри и Садатом. Каково же было мое удивление, когда в один из визитов я застал у Насера и того и другого. Он обратился ко мне со словами: «Знаете, ходят слухи, что у нас в руководстве существуют разногласия. Видите, сидят два брата. Они вместе многое пережили и любят друг друга. Передайте руководителям в Москве, чтобы знали, что все мы – единое целое, и пусть отбрасывают любую другую информацию». Насер, рассчитывая на долгосрочную помощь, хотел, чтобы в Москве считали, что в высшем эшелоне власти в Египте существует единство взглядов, что оно монолитно и непоколебимо, независимо от каких-либо политических веяний.
Какова эта монолитность и «братская любовь», показали события после смерти Насера.
Каждый вечер я приезжал в военный городок, в небольшой президентский дом. Уже
Сабри А. – в 1967–1970 гг. министр по вопросам администрации, заместитель премьер-министра Египта.