***

      – Ты на ней женился? – спросила мама, разглядывая Василису.

      – Ну да. Отец давно говорил, что пора. И вот… – Я прижал Ваську к своему боку.

      Отец хмыкнул.

      – Пожалуйста, не надо, дедушка, – запричитала горничная. – Давайте, я…

      Максим Иванович вошёл через заднюю дверь с увесистым пакетом. Водрузил его на стол и, раскрыв, выудил за ногу общипанную птичью тушку.

      – Надо отпраздновать знакомство. Гостинцы вот. Свеженькое, своё всё. Только утром по двору бегал, кур топтал.

      В себя всех привёл грохот.

      – Фаина Семёновна! – кинулась горничная к маме.

      Та опустилась на диван, чих запрыгнул и полез облизывать её.

      – Дед, – обратился я к Максиму Ивановичу, – вы пока лучше уберите её.

      – А что? Натуральный же, без ваших НЛО.

      – Дедуль, не НЛО, а ГМО, – поправила Василиса и, высвободившись, заставила деда спрятать тушку. Завязала пакет и убрала в холодильник. Полкан с тоской проводил пакет взглядом и рухнул, преградив выход из дома.

      Отец хлопнул в ладоши.

      – Женился, значит, засранец! – Он заключил меня в объятья и хлопнул по плечу. – Молодец, сын! А жена какая! Настоящая русская красавица. Не то что все эти размалёванные куклы. Ты готовить-то умеешь? – спросил он.

      – Умею, – смущённо ответила Васька.

      – Да что ты скромничаешь? – вмешалась бабка. – Вона, сготовь петушка с чесночком. Ой, как она готовит! – вздохнула София Васильевна. – А печёт как… Она у нас всё делает: вышивать умеет, грядки полоть…

      – Какие грядки, бабка, – приструнил дед. – Ну зачем ей грядки. Ты вон лучше скажи, что у нас грамота за достойное воспитание внучки. И ещё она по-английски читает. Во!

      Василиса покраснела до корней волос. Мать сидела на диване и переводила взгляд с одного на другого, а отец выглядел довольным, как будто я только что подписал выгодный контракт.

      – Всё! – провозгласил он. – Это надо отметить. Наташа, накрывай на стол, – приказал он горничной. – Коньяк давай. И шампанское!

      – Да на кой коньяк? У меня наливочка, – выкатил грудь дед. – Своя, домашняя, вишнёвая.

      Горничная засуетилась. Мама схватила журнал и принялась обмахиваться. С новой волной всеобщего воодушевления Зевс зашёлся лаем, но сорвался на самой высокой ноте и закашлялся.

      Василиса с вопросом в глазах повернулась ко мне.

      Чёрт! Какого хрена батя несёт?! У Васьки же разве что на лбу неоновыми буквами не написано: «деревня»! Он же ещё недавно твердил, что мне нужна жена из нашего круга. Хотел, чтоб его, меня с дочерью друга познакомить, которая институт иностранных