Джон Стюарт Милль. Его жизнь и научно-литературная деятельность. Михаил Иванович Туган-Барановский
Читать онлайн книгу.
человеческих поступков единственным основанием для их одобрения или порицания. На циников же он походил в том отношении, что совсем не верил в наслаждение. Он не был нечувствительным к удовольствиям, но находил, что большинство из них далеко не стоит той цены, которою приходится за них расплачиваться. По его мнению, жизненные неудачи по большей части зависят от чрезмерного значения, придаваемого нами наслаждениям. Поэтому основным правилом воспитания для него была умеренность в широком смысле этого слова, как понимали ее греческие философы. Человеческая жизнь, утратившая первое обаяние молодости, казалась ему довольно жалкой вещью. Он неохотно говорил на эту тему, особенно в присутствии молодежи; но когда ему случалось затрагивать эти вопросы, он высказывался с глубоким и непоколебимым убеждением. Он иногда соглашался, что жизнь могла бы иметь некоторую цену, если бы люди сделались другими под влиянием хорошего воспитания и разумного правительства; но даже о лучшем социальном строе он никогда не говорил с энтузиазмом. Умственные наслаждения он ставил выше всех других, не только по их результатам для человеческого прогресса, но и ради их самих. Симпатию и привязанность он также высоко ценил и часто говаривал, что старый человек может быть счастлив только живя радостями молодежи. Ко всяким страстным чувствам, как и ко всему, что пишется и делается под влиянием страсти, он относился с самым глубоким пренебрежением. Он считал страсть одной из форм помешательства. Эпитет „чрезмерное“ (intense) был для него одним из самых сильных выражений порицания».
Мы говорили выше, что Джеймс Милль не был монотеистом и охотнее допускал существование двух верховных начал – добра и зла, совместно управляющих миром. Сколько глубокого пессимизма, сколько разочарования в жизни обнаруживается в этом воззрении! Только человек, совершенно лишенный поэтического чувства, утративший веру в человечество, мог нарисовать себе такую мрачную картину устройства вселенной. Пессимизм Джеймса Милля особенно интересен потому, что с внешней стороны ему нечего было желать от жизни. Он был совершенно обеспечен в материальном отношении, занимал почетное и влиятельное общественное положение, мог с полным правом гордиться своими детьми, пользовался общим уважением со стороны своих многочисленных друзей и знакомых, и, наконец, у него было дело, в которое он верил и которому отдавался всей душой. Его работа не пропадала даром и доставляла ему громадное нравственное удовлетворение. Его сочинения имели успех среди читателей, они волновали общественное мнение, и иные из них имели даже такие крупные практические последствия, как, например, реформа 1832 года. И все-таки Джеймс Милль не любил жизнь и не тяготился ею только потому, что был слишком занят. Жизнь потеряла для него все свои краски: поэзия, любовь, красота, всё, что волнует и радует большинство человечества, казалось ему мимолетным и обманчивым сном юности, который исчезает бесследно, когда человек начинает глубже понимать истинную сущность жизни.