Но в том-то и дело, что вся жизнь Шахтин Кала и его сподвижников состояла из этих несбывшихся «если». Он знал, что рискует жизнью, которой, несмотря на адские её условия, с самого раннего детства дорожил. Ещё задолго до того, как в голове у Шахтин Кала созрела операция побега, он совершенно точно знал, что когда-нибудь очень сильно рискнёт, потом будет всё время рисковать – и выиграет, и будет и потом выигрывать… чего бы это ему ни стоило.

      Но за собою увести аж пятьсот человек! Такого даже он не ожидал. Ведь это было уже целое войско. Войско зрелых мужей, жаждущих хоть немного пожить на свободе, готовых в клочки разодрать любого, кто посмел бы на обретённую ими свободу покуситься. Так что возможно и варварам, которые случайно не наткнулись на новое войско пеших беглецов из рабства, повезло не меньше, чем бывшим рудокопам. Битва для обеих сторон оказалась бы ужасной. И вместе с вкусившими свободы рабами заснули б навечно десятки и сотни здоровых и сильных сынов степей.

      Бог милостив – опасные немало друг для друга, но при этом друг другу вовсе не мешающие силы разошлись, друг друга даже не заметив. А в результате беглецам из рабства удалось достичь другого кряжа, никем ещё не занятого, где у большого озера перед горой, близ его топких берегов, ватага Шахтин Кала основала государство, поставив во главу как рабского царя его – вождя мудрейшего и духом несгибаемого Шахтин Кала.

      Он даже имя то презренное не стал менять. Так же как и одеваться не стал по-царски. Позже кочевники окрестили его Рудным паханом. Он так и остался доволен сим «титулом», выбросив, правда, из слова «рудный» букву «н». Рудый хан Шахтин Кал – таким стало окончательное имя вождя и основателя страны свободных бывших рудокопов.

      «Пусть все вокруг слышат это имя и содрогаются от страха. Я докажу им, разным недоноскам, не нюхавшим хозяйской плётки, что человека с этим именем они должны бояться и… уважать! Мы создадим империю, которой не было, да и не будет равных. И сокрушим навеки гнусную Цивилизацию!» – любил он часто повторять своим дружкам. И ему, конечно, снова повезло.

      Кочевники, довольно быстро прознавшие про стойбище сбежавших рудокопов, не захотели почему-то раздавить «это осиное гнездо». Они, конечно, не признали права бывших рудокопов на занятую ими территорию. Но и мешать им обустраиваться там не стали. Возможно, просто не придали