Год некроманта. Ворон и ветвь. Дана Арнаутова
Читать онлайн книгу.
заглядывает в глаза. Я одобряюще улыбаюсь, запускаю пальцы в блестящие морковные пряди. Он стал отращивать волосы, стоило мне мельком упомянуть, что люблю перебирать их.
– Рыжик, что бы ты сделал с этими двумя?
– Убил, – отвечает он мгновенно.
– Просто убил?
Мальчишка жмурится от удовольствия, откровенно подставляя мне голову, даже отвечает не сразу.
– Нет, не просто… А можно?
– Я подумаю.
Книжник под моим взглядом тяжело сглатывает. А паладин уже совсем пришел в себя, молчит, прислушивается. Силы бережет. Это правильно. Да и не приучен он к разговорам.
– Рыжик не любит слуг вашего бога, – поясняю я, продолжая гладить мальчишку по голове. – Он вырос в сиротском приюте. Добрые люди его кормили, одевали, даже учили чему-то. Только вот отец-надзиратель оказался любителем хорошеньких детишек. И девочек, и мальчиков. Рыжик терпел несколько лет. А потом украл на кухне нож и воткнул его надзирателю в брюхо. Братия решила, что в мальчишку вселился дьявол. Самое правдоподобное объяснение, верно? К счастью, кое-кто в этом приюте был мне обязан, и я успел раньше инквизиторов. Конечно, они бы во всем разобрались. А что потом? Другой приют? Кстати, тот добрый брат, что продавал мне Рыжика, верил, что мальчика пустят на зелья или принесут в жертву. Рыжик тоже так сначала думал, правда?
Мальчишка поднимает голову и смотрит на меня пьяными от удовольствиями глазами. Ему и в голову не приходит задуматься, для чего я рассказываю чужаку его историю. И почему вообще разговариваю с ним. Да и о самом ритуале он не любопытствует, просто выполняет все, что я говорю. Полезное качество. Но не всегда правильное.
– Не все священники такие, – морщась, говорит книжник.
Я поднимаю бровь.
– Хочешь сказать, есть исключения?
– Не передергивай! Ты… – продолжает он, спохватившись, заметно тише – понял, о чем я говорю. В каждом стаде есть паршивая овца.
– Наверно. Только Рыжику от этого не легче. Скажи, малыш, я когда-нибудь обижал тебя?
– Нет…
Под моими прикосновениями он млеет и чуть ли не выгибается. А сначала от каждого прикосновения шарахался. Как-то разбил чашку – так едва в обморок не рухнул. Добрые люди в приюте были, похоже…
– Разве ты не делаешь с ним того же, что и тот… надзиратель?
Рыжик напрягается, резко и мгновенно. Только что ластился и таял – и уже под моими пальцами загривок ощетинившегося волчонка.
– Чшшш, – успокаиваю его ласково. – Он прав, мальчик. Разве нет?
– Нет, – бурчит мальчишка, прижимаясь лицом к моему колену. – Господин не такой. Он хороший. Он меня не заставлял. Я сам…
Согласился, конечно. Когда оттаял, перестал вздрагивать и дергаться. Даже улыбаться научился. Сначала криво выходило, а сейчас – ничего. И в спальне стелется как шелк – лишь бы меня порадовать. Поразительных результатов можно добиться заботой от того, кто этой заботы никогда не видел. Надзиратель,