Дневник детской памяти. Это и моя война. Отсутствует
Читать онлайн книгу.
лейтенант про мою судьбу, сказал «жди» и пошел к начальнику госпиталя…
Так я стал сыном полка фронтового полевого госпиталя (ГЛР-3424) 3-й Гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта, где командармом был знаменитый Павел Семенович Рыбалко. Конечно, я прошел через санпропускник, мою грязную вшивую одежду сожгли. Медсестры перешили на меня солдатские брюки и гимнастерку. Пополам разрезали одну солдатскую обмотку и одну портянку, получился детский комплект. Небольшие ботинки нашлись и маленькая пилотка. Меня стало не узнать!
По указанию начальника госпиталя мне определили обязанности связного и посыльного, я находился в распоряжении дежурного по госпиталю и выполнял его поручения. И в самодеятельность позвали – я был в 4-м ряду в «пирамиде» на самом верху, как самый легкий. Конечно, я помогал санитаркам и медсестрам ухаживать за ранеными танкистами. Любая пара рук, даже детских, была нужна! Я видел, как беспомощны обгоревшие танкисты, многие говорить не могли, надо было догадываться, что им нужно. Я дежурил возле них, поил и кормил с ложки, помогал с туалетом, водил тех, у кого забинтованы глаза. Потом их отправляли в тыловой госпиталь, и поступали новые раненые, некоторые из них умирали на моих глазах. В большой хирургической палатке оперировали круглосуточно…
Мои милые фронтовые медики, я вас по-прежнему очень люблю, хотя вас уже нет на свете! Я так старался вам подражать, ложился спать не раздеваясь, готовый спешить на ваш зов когда угодно! И вы это про меня знали…
С бабушкой я простился, оставив ее в Скалате, как выяснилось, навсегда. Так и живу с чувством вины перед ней. Линия фронта двигалась на запад, а мы всегда шли за фронтом, и наш госпиталь постоянно менял дислокацию.
В августе 44-го, когда 3-я Гвардейская уже освобождала Польшу, меня решили отправить в тыл, в Суворовское училище. Мне объяснили, что всех воспитанников из армии посылают учиться. Я был почти неграмотным, два класса школы. Медсестра Лида Дрянова, бывшая учительница, меня проверила и сказала: «Ты должен быть уже в 5-м классе, но учиться не сможешь, поэтому запомни, тебе не 13, а 10 лет, ты так выглядишь». Мне выдали справку, смену белья, продуктовый аттестат и 17 рублей – оклад и полевые. В Суворовское меня не приняли, они все были переполнены и в Ставрополе, и в Харькове, и в Курске, и в Туле, и в Москве. Долго я колесил на товарняках. В пути ко мне присоединился еще один сын полка Валера, а потом еще один – мальчишка из белорусских партизан. Увы, мест свободных для нас так и не нашлось. Дело кончилось детдомом в подмосковных Химках. Но эти трудности и много других – ничто по сравнению со всем ужасом моего военного детства. К сожалению, та «жизнь» не отпускает до конца. Ни любимая работа после окончания Бауманки, ни семейная жизнь – ничто не может отвлечь от присутствия пережитого!
PS. Чрезвычайная комиссия в актах по расследованию злодеяний фашистов в г. Бучаче и его