Герцог Веллингтон, посланник английского короля, удивился резкости русского императора.

      – Знаете, милорд, – сказал Николай Первый, – решил я продолжить твердую позицию моего брата Александра: с оружием в руках заставить Порту уважать права России. Пока мы не ведем войну с Турцией, но дружественные отношения с ней прекратили. Однако я скажу вам: если дело дойдет до чести моей короны, то я не сделаю первый шаг к отступлению.

      Речь шла о «греческом вопросе». В 1821 году греки подняли вооруженное восстание против турецкого господства, а в 1822 году Национальное собрание провозгласило независимость Греции и приняло первую в истории страны конституцию. В ответ султанское правительство предприняло жесточайшие репрессии против греков. Кровь лилась рекой. Преступления были настолько велики, что ни Россия, ни Запад не могли сидеть сложа руки. Россия разорвала дипломатические отношения с Турцией, но дальше угроз дело не пошло. Положение изменилось, когда на престол вступил более энергичный Николай Первый. Он дал понять, что «намерен сам заботиться устранением своих собственных несогласий с Портой». Эти слова встревожили Англию, которая в лице герцога Веллингтона предложила свое участие в решении «греческого вопроса».

      Твердость и решительность Николая Первого вынудили Веллингтона в 1827 году подписать протокол о греческих делах, позволивший России и Англии вмешаться в борьбу Греции.

      Получив от Веллингтона отчет, британский премьер-министр Джордж Каннинг пробурчал:

      – Лучшее средство не пускать Россию за пределы договора – держать ее в согласии с Англией.

      Но, боясь остаться один на один с «пугающей» его Россией, он тут же отправился в Париж с намерением привлечь в дело Францию. Так возник тройственный антитурецкий союз. Летом 1827 года представители этих государств заключили в Лондоне специальную конвенцию. В ней они потребовали от Турции прекратить войну в Греции и предоставить ей полное внутреннее самоуправление в составе Оттоманской империи. Турецкий султан проигнорировал это требование, и три державы решили оказать силовое давление – послать к берегам Эллады союзный флот.

      На Балтике начали готовить эскадру для похода в Средиземное море еще до создания союза, а летом 1827 года отряд был уже готов к выходу в море. 2 июня российский император делал смотр эскадре.

      На корабле «Александр Невский» государь, приняв доклад, обратился к командиру, капитану 2-го ранга Богдановичу:

      – Я вижу,