Следующим объектом внимания стала Ксюша. Это крепкая бойкая бабёнка с ярко рыжими волосами. Всё в её руках, казалось, горело и спорилось. Ксюша мыла раковину. И мыла оригинально: раскрутила до отказа маховик крана, отчего вода с шумом водопада низвергнулась в грязную раковину, бешено вращала гусак крана влево-вправо, пока он, наконец, не отвалился. Струя воды хлынула вверх. Ничуть не испугавшись, Ксюша закрыла воду, воткнула гусак на место.

      – Попалась! – Завхоз схватил её правой рукой за локоть, из левой же руки замаскировано не выпуская чуть дрогнувший член.

      – Че попалась!? Кран давно сломан. Я всегда так делаю: окачу раковину водой и вставляя на место.

      – А вот ежели тебе вставить в одно место, без подготовки, без должного внимания и ухода, каково будет?

      – Нормально будет. Вставляли и не раз, Вам, мужикам, лишь бы сунуть спьяна! Привыкла к такому.

      – Ты это про кран?

      – Про что ещё! Посмотрите, как наш Ванька ремонт сантехники делает. После такого ремонта или кран не открыть или, наоборот, не закрыть.

      – Ты чего заладила: кран, кран… Я-то про другое подумал!

      Ксюша прищурилась, хохотнула.

      – И в этом плане мне эти мужики вот где стоят! – Она ребром ладони провела по горлу.

      – Да ты что! Смотрю молодая, шустрая, симпатичная. Гуляй да веселись!

      – Повеселишься тут, когда деньги нужны на одно, второе, третье?! А денег-то и нет, а мужику лишь бы нажраться до сблеву, до отключки.

      – Негативный у тебя образ мужчины. – Завхоз скривил губы, продолжая цепко держать её за локоть. Вдруг ощутил кисло-сладкий запах густого наваристого борща. Ксюша точно пропитана запахом домашней еды, дешевого стирального порошка, очистителем раковины и ещё чем-то тошнотным, какой-то смеси женского и мужского пота.

      Вместо возбуждения его страдалец в штанах получил пощечину. Иван Львович разжал руку и неожиданно для самого себя посетовал:

      – Эх, в былые-то времена при советской власти, мы бы так пропесочили вас на собрании, в кабинете на ковре, в товарищеском суде, что потом хоть скульптуру с вас лепи, копию Мухиной «Он и она соединились в трудовом экстазе»… А счас, понимаешь ли, каждый сам по себе.

      – Вы нам каждый день проводите своё пропесочивание!

      – Провожу, да толку мало.

      – Обстановка не даёт понять вас. Вы всё с ходу да с налёта… Вы пришли бы к нам в обед. Я бы вас капусткой квашенной угостила. Хорошая в этом сезоне капуста получилась! Белая, сочная, кисло-сладкая! Хрустит как снег. Во рту тает как конфета. Заправить такую капустку маслицем первого отжима, еще бы и стопочку пропустить для пущего аппетита – о чём угодно можно договориться! И для здоровья очень пользительно!

      – Зайду, – сказал завхоз суровым голосом, хмыкнул, подумав: «Я ей про Фому, она мне про Ерёму! Капусту ли мне сейчас надо!? Неуж у меня с этим делом полный пипец?»

      Стр