Пробуждение. Кейт Шопен
Читать онлайн книгу.
свой авторитет.
Среди доступных, вернее, предложенных развлечений были музыка, танцы и пара декламаций. Однако в программе импровизированного концерта не было ничего систематично организованного, никаких признаков предварительной подготовки или хотя бы плана.
В начале вечера двойняшек Фариваль уговорили поиграть на фортепиано. Эти четырнадцатилетние девочки всегда были одеты в цвета Пресвятой Девы – синий и белый, – поскольку при крещении их посвятили Богоматери. Они исполнили дуэт из «Цампы», за которым, по настоятельной просьбе окружающих, последовала увертюра к «Поэту и крестьянину».
– Allez vous-en! Sapristi! – верещал попугай за дверью. Он единственный из присутствующих обладал достаточной прямотой, чтобы признать, что этим летом не впервые слышит эту изящную игру.
Старый месье Фариваль, дедушка двойняшек, пришел в негодование из-за того, что девочкам помешали, и настаивал, чтобы птицу унесли и погрузили во тьму. Виктор Лебрен возражал, а его решения были столь же непреложны, как решения Судьбы. К счастью, попугай больше не мешал выступлению: очевидно, в этой импульсивной вспышке он уже выплеснул на двойняшек всю злобу, свойственную его натуре.
Потом юные брат с сестрой прочли стихи, которые все присутствующие неоднократно слышали на зимних концертах в городе.
Маленькая девочка исполнила в центре залы «танец с юбкой». Аккомпанировала ей мать, которая одновременно с жадным восхищением и волнением наблюдала за дочерью. Впрочем, волнение было излишне. Девочка чувствовала себя хозяйкой положения. Одета она была соответствующим случаю образом: в черную тюлевую юбку и черные шелковые чулочки. Ее маленькая шейка и ручки были обнажены, а тщательно завитые локоны топорщились над головой, точно пышные черные перья. Она принимала грациознейшие позы, а когда с ошеломляющей быстротой и внезапностью выбрасывала ногу вверх, ее маленькие, затянутые в черный шелк носки ярко сверкали.
Однако ничто не мешало пуститься в пляс всем остальным. Мадам Ратиньоль танцевать не могла, а потому с радостью согласилась аккомпанировать. Играла она очень хорошо, выдерживая превосходный темп в вальсе и придавая мелодии поистине вдохновляющую выразительность. По ее словам, она продолжала заниматься музыкой из-за детей, ибо они с мужем считали музицирование средством оживить дом и сделать его приятным.
Танцевали почти все, кроме двойняшек, которых невозможно было разлучить даже на короткое время, чтобы одна из них покружилась по комнате в объятиях мужчины. Они могли бы потанцевать друг с другом, но это не пришло им в голову.
Детей отослали спать. Некоторые уходили покорно, другие вопили и протестовали, когда их утаскивали прочь. Им и без того позволили дождаться мороженого, что само по себе знаменовало предел человеческой снисходительности.
Мороженое подали на блюдах вместе с кусками серебристо-золотистого торта. Его приготовили и заморозили днем на кухне две чернокожие работницы под руководством Виктора. Все заявили, что это большой успех: мороженое прекрасное.