Власть меча. Уилбур Смит
Читать онлайн книгу.
бригады голых по пояс, поющих хором рабочих-овамбо вываливали руду и разравнивали ее под открытым небом под присмотром белых надзирателей и черных бригадиров.
Участок выдерживания был резервом шахты Х’ани – там, на участке площадью в четыре поля для поло, лежали тысячи тонн руды. Когда голубую землю взрывом вырывает из трубки, она тверда, как бетон; только гелигнит и десятифунтовые молоты могут разбить ее. Но полежав полгода на участке под солнцем и ветром, она становится хрупкой и разламывается, тогда ее можно снова грузить в вагонетки и отвозить на дробилку и в промывочное устройство.
Шасу поставили старшим над сорока рабочими-овамбо, и скоро он подружился с бригадиром, тоже овамбо. Как у всех представителей черных племен, у бригадира было два имени: племенное, которое он не сообщил своим белым нанимателям, и рабочее, Мозес (Моисей). Он был лет на пятнадцать моложе других бригадиров, и отобрали его за ум и инициативность. Он хорошо говорил по-английски и на африкаансе, и уважение, с каким черные рабочие обычно относятся к сединам, заслужил сапогом, дубинкой и едким словом.
– Будь я белым, – однажды сказал он Шасе, – я бы взял работу Доктелы. – Доктелой овамбо называли Твентимен-Джонса. Мозес продолжал: – Когда-нибудь я ее получу, эту работу, а если не я, то мой сын.
Шасу вначале шокировало, а потом заинтересовало такое нелепое утверждение. Он никогда раньше не встречал черного, который не знал бы свое место в обществе. В этом высоком овамбо было что-то тревожное; он походил на изображение египетского фараона из запретной части библиотеки в Вельтевредене, но эта тень опасности делала его еще более интересным для Шасы.
Они обычно проводили вместе обеденное время. Шаса помогал Мозесу подучиться чтению и письму, используя растрепанный линованный блокнот, который был самым ценным имуществом бригадира. В обмен овамбо учил Шасу своему языку, особенно божбе и оскорблениям, а также значению рабочих песен, в большинстве непристойных.
«Делать детей – работа или удовольствие?» – таким риторическим вопросом начиналась любимая песня Шасы; он подхватывал ее к восторгу всей бригады, которой командовал: «Нет, не работа, иначе белый человек заставил бы нас делать ее вместо него».
Шасе только что исполнилось четырнадцать. Некоторые из тех, кем он командовал, были втрое старше его, но никому из них это не казалось странным. Напротив, они охотно отзывались на его насмешки, солнечную улыбку и жалкие потуги говорить на их языке. Вскоре его бригада делала пять грузов руды там, где другие делали четыре, и вторую неделю они закончили на первом месте.
Шаса был слишком увлечен работой и своими новыми друзьями, чтобы заметить мрачные взгляды белого надзирателя, и даже когда тот злобно говорил о черных и чернолюбах, Шаса не относил это к себе лично.
В третью субботу, после того как рабочие получили недельное жалованье, он поехал по приглашению Мозеса к нему домой, и они вместе час просидели на залитой солнцем веранде дома. Шаса пил из калебаса кислое молоко, поданное застенчивой