Пока не видит Пес. 1. Круг тварей 2. Круг ведьм. Ноэми Норд
Читать онлайн книгу.
сподвижников Сатаны, обнаруженных в достославной Сиене.
11. Десять судей
Десять судей, восседающих в полутемном зале святой инквизиции, ожесточенно спорили. Языки свеч кроваво озаряли тонзуры кардиналов.
Больше всех горячился епископ Базилио Соранцо:
– И все-таки мы напрасно сожгли сеньориту Розалию. Снова заявляю: не была она ведьмой!
– Была, брат Базилио, была, – перчатка великого кардинала Караффы тяжело приземлилась на исписанные страницы судебного протокола. – Святые братья не ошибаются. Запомните это.
– Я могу доказать.
– Доказательства заинтересованной стороны излишни. Взгляните. Шестнадцать свидетельниц по делу – куда же больше? Ведьма сама себя выдала. Доказательства налицо. Свидетельские показания зафиксировали неестественность поведения сеньоры. Во-первых, она не устрашилась черной кошки, вскочившей на стол во время застолья. Это не свидетельство благочестия. Ибо, в то время, как о публика в ужасе начала разбегаться, обвиняемая не выразила ни малейших признаков испуга: не закрыла в ужасе лицо руками, не побледнела, и тем более не свалилась в обморок, как многие присутствующие благочестивые дамы. Напротив, обвиняемая при виде оборотня расхохоталась и, опрокинув очередную кружку, закусила голубиной грудкой из тарелки сеньоры Мелиссины.
– Позвольте заметить, Ваше Высокопреосвященство, что кошка, испортившая званый ужин, принадлежала именно сеньорите Розалии, а не прочим благочестивым дамам. Поэтому дама не испугалась. А показания Мелиссины, главной свидетельницы по делу, есть не что иное, как сведение счетов за растоптанный в давке парик. Казалось бы, в подобных обвинениях предосудительно учитывать: на чью тарелку покусилась обвиняемая. Но в итоге, господа судьи, мы отправили на костер двух невинных созданий: женщину и ее питомца. За что, братья доминиканцы? За естественность, дарованную свыше? Или за хороший аппетит? Известно, что свойство кошек – прыгать по столам. А свойство женщин постоянно что-то жевать, умеренно при этом запивая. Такими их сотворил господь, и обвинять создания в укор создателю мы не вправе.
В зале поднялся гул. Судьи зашипели на отца Базилио:
– Реформатор! Предатель!
– Мы давно за тобой наблюдаем, ты плохо кончишь, Базилио Соранцо!
Караффа поднял руку:
– Тихо, братья! Что свершилось – то свершилось. Но по разумению свыше! Ошибки трибунала не обсуждаются. Ибо их нет.
– Ошибки? – Базилио Соранцо встал в позу. – Но спор не об ошибках, братья. А о правомерности непоправимого. Признайтесь, что соорудить для животного помост рядом с помостом хозяйки, а потом прилюдно заключать пари, споря, чей визг более удовлетворит архангела Михаила, грех не менее чудовищный, чем похищенный бессловесной тварью лакомый кусок с праздничного стола.
– Жестокость не цель, а всего лишь способ достижения цели, – вставил слово доминиканец Гиззо, верная