Давид умолк. В пророческом видении, он видел свой народ вдали от Святой земли. Он видел его подневольное существование среди других народов и то, как евреи, зажигали в своих домах Ханукальный свет, чтобы напомнить себе о чуде победы горстки повстанцев над несметной армией поработителей. А ещё, свет в их окнах, должен был напоминать таким же, как они путникам, брошенным рукой А-Шема из дома в дорогу, что Чудо, возможно сотворить собственными руками, если очень захотеть и приложить все свои усилия.

      Свет в окнах иудеев, рассеянных по всему миру, походил на перекличку детей Света, которые этим как бы говорили, что не забудут о тех днях, когда А-Шем снова пришёл на помощь своему народу. И светильники, выставленные в эти праздничные дни в окнах их жилищ, были тому подтверждением. Огонь, горевший на протяжении восьми вечеров подряд, позволяли им почувствовать себя не жалкими изгнанниками, заблудившимися во тьме ненависти безбожных народов, а народом А-Шема, Единого невидимого Бога! Народом, сохранившим свет Его мудрости.

      Обращаясь к внукам, Давид сказал:

      – Светом Чуда, явленного в Иерусалиме, станете рассеивать тьму вы и потомки ваши. И расскажете им о Маккавеях, детях Света…

      По дороге к пещере царя Шломо

      Проснулась Ребекка от того, что Давид гладил её по голове.

      – Вставай, душа моя, – будил он её. – У нас много дел.

      – Мы уходим? – спросила Ребекка, потягиваясь. – Куда? Искать пещеру царя Шломо?

      – Мы уходим из Кумрана, – решился сказать всю правду Давид, и добавил: – Навсегда.

      – Но как же, так? – спохватилась Ребекка, вспомнив о том, что сегодня вечером она собиралась проститься с Йешуа, который покидает Пустошь. А уходить куда-то из Кумрана, в планы Ребекки не входило. Она замотала головой и сказала: – Вечером мне надо быть дома!

      Но Давид не стал её слушать.

      – Собирайся, – чётко отдал распоряжение он, тоном, не принимающим возражений. – Я сказал, что мы уходим навсегда.

      – Навсегда? – переспросила Ребекка.

      – Навсегда!

      – Но как такое может быть?! – воскликнула она и вспомнила дедушкино пророчество.

      Давид держал в руках небольшой свиток пергамента:

      – Письмо, доставленное голубем, – сказал он, кивнув туда, где почтальон косил немигающим глазом и клевал семена пшеницы из раскрытого мешка. – Через римлян, присоединившихся к сыновьям Израиля, сообщают, что не только князю, но и всем кумранитам грозит серьёзная опасность. Принято решение, что мы обязаны оставить страну.

      Ребекка молчала. Она была растеряна.

      – Есть время попрощаться со всеми? – на всякий случай спросила она, но дед покачал головой и отошёл к загону для скота.

      – Помоги! – позвал он внучку, и они вместе одолели запор ворот, выпуская баранов и коз.

      – Кто такие, эти присоединившиеся? Можно ли