Теперь дар «виденья слов» проявлялся чаще. Он сломал привычный для Ребекки ход жизни, вторгся в её повседневность, и теперь расширял границы. Точно в подтверждение этому, густой голос Давида окутал Ребекку и приглушил все незначительные звуки в мире. Задержав дыхание, как она делала, когда окуналась в микву7, Ребекка закрыла глаза, и её погружение в произносимые дедом слова, началось. И чем глубже было это погружение, тем ясней и чётче виделись ей слова, а значит, становились понятней и значимей на уровне узнавания. Смыкавшаяся над нею темнота больше не пугала Ребекку, ведь её опыт говорил, что мрак непременно уступит ослепительным вспышкам света, и тогда её ресницы вздрогнут, а глаза переполнятся горькими слезами, отчего сразу станет легко и радостно! И тьма отступила. И промытому слезами взору открылся недосягаемый мир, что до поры оставался незнакомым, затаённым на самом дне её невежественного беспамятства. Нездешним светом пылали изнутри буквы, собиравшиеся в слова, которыми, как ей казалось, А-Шем ещё только собирался сотворить мир. От этой тайны… от этой мысли… от этого видения слов дрожь восторга пробегала по всему телу Ребекки. Вот оно, сокровенное! Слова А-Шема, произнесённые дедом, теперь возвращались к ней, чтобы она сама наделила их смыслом. Не чудо ли?! Ожившие слова помогали ей раскрывать их магическое, а значит истинное, значение и тогда новые фрагменты её прошлой жизни всплывали перед внутренним взором и всё, что казалось окончательно забытым, утраченным, собиралось в цепь событий, переполненных удивительными подробностями, которые в словах деда звучали лишь намёком.

      Ребекка выдохнула… И была в этом выдохе несказанная любовь и благодарность А-Шему, и за возвращение ей этого удивительного дара, и за друга, объяснившего ей дар А-Шема на Синае.

      – Бог Един! – произнесла, как пароль Ребекка, высвобождаясь из-под накидки деда, возвращаясь в привычный мир.

      – И Он – Бог мира! – ответил Давид, разводя руки, а с ними и крылья талита. Яркий солнечный луч на миг ослепил её. Она сделала глоток свежего воздуха и поспешно прикрыла глаза ладонью.

      – Дедушка! – Ребекка порывисто обняла Давида. – А-Шем всё ещё ждёт от нас чего-то?! – спросила она. – Чего?

      – Исправления. – Коротко ответил Давид.

      – Исправления? Мы что-то сделали не так? Что мы должны исправить?

      – Прежде всего, Он ждёт исправления нас самих, а потом и мира, нас окружающего.