В инкассаторской машине было тесно. За рулём сидел Серёга Берёзин молодой парень с оттопыренными ушами и простоватым деревенским лицом. В салоне устроились Глеб и Иван Львов, которого все звали Вадимыч по отчеству. Вадимыч получал военную пенсию. Он говорил, что служил в десантных войсках, но ребята из охранной фирмы шептались, что на самом деле он был то ли танкистом, то ли ракетчиком. У Вадимыча было типичное для военного серьёзное лицо, которое от времени посерело и покрылось изрядно морщинами; волосы поседели на девяносто процентов. Вадимыча потянуло на дискуссию.

      – Грёбанные банки.

      – Вадимыч, чем тебе банки не угодили? Мы живём, за счёт них, – весело вступил в диспут Серёга, сворачивая направо.

      – Олух царя небесного, эти уроды грабят людей.

      – Зато можно машину в кредит купить или квартиру в ипотеку.

      – На таких дураках, как ты, они делают миллионы, даже миллиарды и в ус не дуют, а ты потом последние штаны им отдашь.

      – Я доволен, что машину в кредит взял. Сразу купил и ездишь, только плати взносы раз в месяц. А так, хрен ты, когда накопишь.

      – Дурачьё. Даже в святом писании ростовщичество осуждается и во всех правильных религиях. Эта зараза хуже сифилиса.

      – Ну, ты загнул.

      – Повзрослеешь – вспомнишь мои слова.

      – Ты разве ничего не брал в кредит?

      – Брал. Компьютер дочери купили в кредит. От этого никуда не денешься, а раньше обходились как-то без этого.

      – Ты ещё вспомни, что было при царе Горохе.

      – Не сознательный ты человек, Серёжа. Нас дурят, а тебе всё смешно. Эти банкиры берут кредиты в Европах под четыре процента, а нам дают под двадцать пять-тридцать процентов. Тебе не обидно, что нас так наёбывают?

      – Ну, согласен, это плохо; а, что ты предлагаешь? Революцию сделать? Нас же посадят или убьют.

      – Не знаю.

      – Не знаешь, чего тогда кипешь поднимать.

      – Мне за страну обидно, за народ.

      – Забил себе голову всякой хренью. Лучше о себе думай. Народу и стране насрать на тебя.

      – Вот