В лабиринтах темного мира. Похождения полковника Северцева в трех томах. Олег Северюхин
Читать онлайн книгу.
еще нарожают. Я – один, как Россия, и помощи мне ждать неоткуда. Те, кто называют себя моими друзьями, могут и ножку подставить, если им хорошо проплатят, чтобы уронить меня на землю перед сильным противником.
Мне нужно маневрировать. Надо мною нет генсеков, которые требуют одержать победу в честь годовщины Октября. Я сражаюсь за свою жизнь и поэтому я должен объективно оценить свои возможности и силы и рационально использовать их для достижения победы.
Я заметил неповоротливость противника и замедленную реакцию как следствие врожденной тугоумости. Этот не будет думать над гуманистическими принципами, шлеп по стене и нет мухи. Поэтому, будем держать его на расстоянии и использовать его природную силу.
Я уворачивался от мощных ударов и рассматривал противника, выискивая уязвимые места. Это закон боя и любого поединка. В наступлении нужно найти самое уязвимое место и прорвать его, обеспечив себе победу. В обороне нужно найти уязвимое место наступающего противника и нанести ему такой урон, чтобы он не был способен к дальнейшему наступлению. И оборона всегда является подготовкой к наступлению.
Наш поединок нельзя назвать боксерским или борцовским. Кто-то придумал ему название «пакратион». Я как слышу это название, так у меня в памяти возникает дядька Панкрат, который жил в одной деревне с моим дедом. Здоровенный мужик был. Всегда ходил разнимать драки на престольные праздники. Драчуны как услышат, что дядька Панкрат идет, так сами разбегались, чтобы не получить по шее здоровенным кулаком.
У нас был не «панкратион», а обыкновенная драка на вырубание противника и укладка его на землю. В пресс можно и не бить, там мышцы как лемех от плуга. Грудь как в доспехах из бугров мышц. Голова как пенек на пригорке. Голова и шея – одно целое. Квадратными челюстями он перемалывает кости, а лбом сбивает с ног быка. Но ведь даже у Ахиллеса было уязвимое место на пятке, за которую его держали, когда купали в волшебном источнике и у Зигфрида был листочек осины, прилипший к лопатке во время купания в крови поверженного дракона. А у моего противника, похоже, таких уязвимых мест нет.
Я уже трижды бил его в челюсть, получил два мощных удара в грудь и скользящий удар по уху, от чего оно у меня горело как фонарь на столбе темной ночью.
Ни одного приема самбо я не мог применить, чтобы не попасть в его клещевой захват, но я заметил, что его гениталии подвязаны и не болтаются как у всех жителей Рима, поддерживаемые только набедренной повязкой. А перевязывают и подтягивают только уязвимые места. Возможно, что они у него такого размера, что он не может научиться танцевать.
Наша схватка длилась уже минут двадцать, но ни я, ни он не могли нанести сколько-нибудь серьезное поражение друг другу. И я пошел на крайность. Перехватил его руку и начал проводить бросок через бедро, одновременно ухватив веревочку подвязки. Бросок у меня не получился, но я порвал завязку, освободив то, от чего охнули даже почтенные матроны,