Мода и границы человеческого. Зооморфизм как топос модной образности в XIX–XXI веках. Ксения Гусарова
Читать онлайн книгу.
имеет больше шансов «отпечататься» на наследственности, чем мгновенная утрата органа. «В прежнее время у собак и у лошадей во многих поколениях обрубали хвосты, что не оказало никакого наследственного влияния, хотя, как мы видели, есть некоторые причины полагать, что отсутствие хвоста у некоторых овчарок связано с наследственной передачей этого признака» (Дарвин 1941: 546), – эта цитата наглядно демонстрирует отсутствие единого мнения по вопросам наследования приобретенных признаков.
Еще больше, чем случаи с животными, Дарвина, по-видимому, занимали примеры закрепления приобретенных признаков у людей. Некоторые из них представляются ему неоспоримыми – в первую очередь, те, что подтверждаются данными эмбриологии: «У детей, задолго перед рождением, кожа на подошвах ног толще, чем на других частях тела; и едва ли можно сомневаться, что это зависит от передающегося по наследству влияния давления, в продолжение многих поколений» (Дарвин 1874: 87). В целом наибольшую достоверность в глазах Дарвина имеют случаи, связанные с ростом и развитием из поколения в поколение активно используемых органов и постепенной атрофией неиспользуемых (вследствие чего, к примеру, «руки английских рабочих уже при рождении больше, чем руки благородных») – представление, которое Эрнст Майр называет «фольклорным» (Mayr 2000: 355). Однако для Дарвина оно, безусловно, носило научный характер, а Ламарк ранее даже провозгласил его «первым законом» своей теоретической модели (Ламарк 1935: xxxviii).
Менее надежными оказываются свидетельства, касающиеся влияния на наследственность практикуемых в течение многих веков модификаций тела. Дарвин, очевидно, пребывает в некотором замешательстве, считать ли многочисленные указания на межпоколенческое влияние обрезания анекдотическими, и на всякий случай приводит в «Изменении животных и растений в домашнем состоянии» все сведения, весьма противоречивые, которые ему удалось собрать по этому вопросу. Татуировки, пирсинг и шрамирование, практикуемые незападными культурами, напротив, освещаются очень кратко, и Дарвин заключает: «нет причины полагать, что эти повреждения когда-либо передаются по наследству» (Дарвин 1941: 305). Однако во втором издании книги появляется примечание, приводящее новые данные – свидетельства американского чиновника и врача о том, что у индейцев сиу «иногда родятся дети с такими знаками на теле», то есть напоминающими следы ритуальных модификаций, которые, таким образом, «наследуются». Эта дискуссия крайне важна в контексте моды, хотя Дарвин и не приводит соответствующих примеров в цитируемой главе своей работы: наследуемость приобретенных признаков означала бы, что «опасные» модные фасоны еще более вредны, чем обычно полагают, так как их влияние на внутренние органы и опорно-двигательный аппарат способно передаваться из поколения в поколение. В следующей главе мы увидим, как критики моды используют и развивают эту мысль.
В работах Дарвина в контексте передачи приобретенных признаков