Насилие. Микросоциологическая теория. Рэндалл Коллинз
Читать онлайн книгу.
кинопродукции. Барьер, возникающий в моменты конфронтационной напряженности, настолько значителен, что большинство из нас вообще не станут предпринимать попытки его преодолеть. Наиболее частым исходом столкновений лицом к лицу оказывается не драка, а ничья: либо оппоненты, поигрывая мускулами, обойдутся пустым бахвальством, либо найдутся люди, которые прекратят стычку, разняв ее участников, либо публика не будет обращать внимания на эскалацию, способную перерасти в насилие, и она сама собой сойдет на нет, либо одна из сторон попросту предпочтет унести ноги. Примечательно, что выбор в пользу последнего варианта может сделать даже тот, кто по всем статьям готов к бою. Вот характерный пример, который Коллинз приводит из собственной практики занятий восточными единоборствами на протяжении многих лет. На вопрос автора, адресованный одному из преподавателей карате, что надо делать, если рядом окажется человек с «пушкой», последовал такой ответ: «Бежать что есть сил». А если насилие все же происходит, то во многих случаях оно оказывается неумелым. В одной из самых распространенных насильственных ситуаций – нападении на слабого – в числе жертв нередко оказываются сами нападающие. Например, когда группа подростков в школьной раздевалке решает поколотить какого-нибудь неспособного постоять за себя однокашника, в драке с большой вероятностью пострадает не только он, но и кто-то из его обидчиков, получив непредвиденные травмы от своих же товарищей или вследствие собственной неопытности. В далеко не столь безобидном и куда менее напоминающем микроситуации контексте – а именно в ходе военных действий – аналогичный феномен получил название дружественного огня: значительная часть солдат в бою действуют неумело, поэтому жертвами их стрельбы (если они вообще ведут огонь) часто оказываются сослуживцы, а не противник.
На первый взгляд, эти рассуждения Коллинза контринтуитивны, поскольку насилие – неотъемлемый социальный факт – совершается в настолько разнообразных формах и масштабах, вплоть до столь чудовищных и извращенных, что едва ли приходится вспоминать о естественной предрасположенности людей к солидарному взаимодействию. Насилие, напоминает Коллинз в самом начале своей книги, «может быть кратким и эпизодическим – в качестве примера можно привести пощечину, – но может принимать масштабный и организованный характер, как в случае войны… Ужасное и героическое, отвратительное и захватывающее, самое осуждаемое и самое прославляемое из человеческих деяний – все это насилие». Почему же оно все-таки происходит, причем порой принимая экстремальные формы?
Ответ на этот вопрос прекрасно демонстрирует тонкую и порой едва уловимую разницу между поведенческой психологией и микроинтеракционистской социологией. В отличие от психолога, которого в большей степени интересовал бы субъект действия, а поиск ответа был бы нацелен на персональные особенности совершающих насилие, микросоциолог концентрируется на самой ситуации насильственного