22

      См. [Элиас 2001]. По сути дела, Элиас осуществил историзацию теории Фрейда, представив свидетельства того, что всевозможные грубые манеры (например, привычки плеваться, сморкаться и трогать еду пальцами) постепенно подвергались укрощению с момента возникновения в Европе XVI века придворных обществ, которые ставили независимых воинов под контроль централизованного государства. Элиас утверждает, что агрессия рассматривалась как одинаковое удовольствие и в бою, и при совершении пыток, нанесении увечий и убийстве беспомощных жертв. Однако это не означает, что в микроситуационных условиях политической фрагментации средневековых обществ или в предшествующие периоды истории насилие было легким делом. Мы уже не можем, подобно Фрейду в период разработки его теории инстинкта смерти [Фрейд 2018], допускать наличие некоего первозданного резервуара агрессивности, который когда-то не подавлялся, а теперь он сдерживается лишь в той мере, в какой присутствуют механизмы социального контроля над ним, и вырывается наружу при их отключении. Напротив, в этой книге будет предпринята попытка продемонстрировать, что насилие всегда является социально сконструированным, а история насилия является историей социальных приемов конструирования определенных разновидностей насилия. Соответственно, нарастание насилия в ходе недавних исторических событий является не результатом «децивилизации», а представляет собой конструирование новых разновидностей социальных приемов насилия. Например, в главе 8 будет показано, что насилие футбольных хулиганов в том виде, в каком оно возникло в 1950–1970‑х годах, представляло собой именно создание замысловатого репертуара приемов.