Рано утром будит лёгкий скрип. Открывает глаза. Дверь распахивается, раздаётся стук удара в стену. Мгновение дверной проём остаётся тёмным и мрачным. В черноте вырисовывается женская фигура, закутанная с ног до головы в покрывало. Александр видит, что женщина невысока, изящна и, судя по лёгкости походки, молода. Ожидал прихода какого нибудь мордоворота стражника, разбойника, равдуха из числа тех, что охраняют тайную императорскую тюрьму, наконец, сенатора – он знал коварные обычаи ромеев, но женщину никак не думал встретить! От удивления даже не встал. Глупо восседая на ворохе соломы с поджатыми под себя ногами, словно восточный халиф на ковре, молча смотрел. Следом за таинственной незнакомкой входит ещё одна! Вся в тёмном, лица не видно. Маленькие ладошки крепко сжимают спинку небольшого стульчика. Вторая женщина ставит стул и, когда первая незнакомка аккуратно уселась, выхватывает из складок одежды узкую кривую саблю! Сабля настоящая, большая, выглядит в руке женщины как-то нелепо. Вообще всё происходящее было настолько глупо и комично, что Александр фыркнул, как конь тяжеловес. Обе незнакомки, словно по команде, распахнули накидки. У Александра от изумления отвисла челюсть. Перёд ним на стульчике, закинув ногу на ногу, сидит Зина! Та самая Зина, что пыталась понравиться ему на балу, но сын сенатора Марцеллия, Марк, рассказал о ней такое, что у него до сих пор мороз по коже пробегает, как вспомнит.

      Теперь Зина перекрасила волосы в светло-золотистый цвет, пышные локоны заплетены. Коса обёрнута вокруг головы на манер венка, на лоб спадает коротенькая чёлка. Маленькое продолговатое личико покрыто лёгким загаром, кожа нежна, как у ребёнка – ну, просто ангел божий! Только вот раскосые чёрные глаза немного выпучены, словно от тщательно скрываемого бешенства. Женщина с нелепой саблей оказалась сморщенной старухой. Безгубый маленький рот сжат, тёмные глаза не мигая, как змеиные, смотрят в лицо.

      – Зинка!? – опомнившись, спросил Александр, – а ты чего здесь?

      – Она тебе не Зинка! – злобно шипит старуха. Сабля слегка дрогнула, словно от нетерпения снести башку наглецу.

      – Тише, мама, – сказала Зина, останавливая старуху взмахом руки.

      – Тут ещё и мама? – изумился Александр, – а где задерживается папа?

      Зина несколько секунд пристально смотрела на него, не мигая, как и мать. Взгляды обеих женщин, откровенно злобные, не обещали ничего хорошего.

      – Сейчас