Нам кажется естественным, что любовь должна быть самой распространенной темой для серьезной художественной литературы: но взгляд на классическую древность или на Тёмные века сразу же показывает нам – то, что мы считали естественным, на самом деле есть особое положение вещей, которое придет, возможно, к своему концу, но которое определенно имело начало в Провансе XI века. Нам кажется – или казалось до недавнего времени – естественным, что любовь (при известных условиях) должна рассматриваться как благородная и облагораживающая страсть. Но если мы вообразим, что пытаемся разъяснить эту догму Аристотелю, Вергилию, святому Павлу или автору «Беовульфа», то осознаем, насколько она далека от естественности. Даже наш кодекс этикета с его правилом, согласно которому женщины всегда имеют приоритет, является наследием куртуазной любви и считается далеко не естественным в современной Японии или Индии. Многие особенности этого чувства, в том виде, как оно было известно трубадурам, действительно исчезли. Но это не должно скрывать от нас тот факт, что самые важные и самые революционные элементы в нем составили основу европейской литературы на восемь столетий. Французские поэты в XI веке открыли, изобрели или первыми выразили тот романтический вид страсти, о котором английские поэты продолжали писать еще в XIX веке. Инициированные ими перемены, которые не оставили нетронутыми ни один аспект в нашей этике, в нашем воображении или в нашей повседневной жизни, воздвигли непреодолимые барьеры между нами и классическим прошлым или восточным настоящим. По сравнению с этой революцией Ренессанс – просто зыбь на поверхности литературы[44].