Картины светской жизни Москвы, Петербурга, Парижа, Брюсселя, Вильно, Вены. Первая половина XIX века. Балы, приемы, гулянья, маскарады. Оксана Захарова
Читать онлайн книгу.
этого хозяйка боится».
В конце XVIII – начале XIX столетия бал открывал так называемый «длинный польский». Степенные старички и старушки щеголевато кланяются и приседают.
Вот начинается так называемый «отбой»: не попавшие в «польский» мужчины один за другим останавливают первую пару и, хлопнув в ладоши, отбивают даму; кавалеры отвоеванных дам переходят к другой. Последний кавалер или идет к картам, или, сопровождаемый словами «Устал!», «В отставку!», «На покой!», бежит к первой паре и отбивает даму.
Затем «длинный польский» превращался в «круглый», с попарными выходами и обходами, большими и малыми кругами, крестами, цепью и т. д.
По окончании «польского» «рисуется» менуэт, выстраивается в два ряда экосез или англез, потом следуют кадрили с вальсом, за ними «манимаска или краковяк, пергурдин или матрадура. В заключение горлица или метелица. После ужина – тампет или попурри».
Особенность московских балов состояла также в том, что зачастую дам было больше, чем кавалеров, что вполне объяснимо – главные танцоры военные, а гвардия стоит в Петербурге.
Учитывая серьезность проблемы, во время подготовки одного из праздников графиня А.А. Орлова поручила знакомым дамам «вербовать хороших кавалеров».
Е.А. Муромцева обратилась с подобной просьбой к С.П. Жихареву[1], чтобы тот сопровождал ее на бал к Орловым.
«Но я решительно танцевать не умею, – сказал я, – застенчив и неловок». – «Et purtant vous avez dance chez les Werevkines et vous dansez souvent chez les Lobkoff, comme si je ne le savais pas»[2]. – «Это правда, но у Веревкиных был бал запросто, а у Лобковых я танцую pour rire[3] в своем кружку, да и не танцую, а прыгаю козлом». – «А у Орловых будешь прыгать бараном – вот и вся разница! Болтай себе без умолку с своей дамой – и не заметят, как танцуешь». Я отнекивался, но мне Катерина Александровна решительно объявила: «Vous irez, mon cher; je le veux absolument: a votre age on ne refuse pas un bal comme celui du comte Orloff, ni une femme qui vous a vu naitre. C’est ridicule!»[4]
Делать нечего, буду снаряжать свой бальный костюм: пюсовый фрак и белый жилет с поджилетком из турецкой шали. Разоденусь хватом!»
Несмотря на грандиозный размах, бал у Орлова напоминал большой семейный вечер. «Могучий хозяин» граф А.Г. Орлов-Чесменский сидел в углу передней и распивал чай с почетными гостями, которые что-то друг другу рассказывали и при этом весело хохотали.
После ужина, который завершился в одиннадцать часов, Орлов приказал музыкантам играть русскую песню «Я по цветикам ходил» и заставил графиню плясать по-русски.
В других танцах постоянными кавалерами Анны Алексеевны были губернский предводитель Дашков[5] и поэт И.И. Козлов (автор «Чернеца»), танцующие мастерски.
В половине второго граф остановил танцы, закричав: «Пора по домам!»
Прощаясь с дамами, Орлов некоторых позволял себе обнять, другим целовал руки, третьих трепал по плечу и говорил им «ты».
Графиня Анна Алексеевна Орлова-Чесменская приводила отцовских гостей в восторг своей русской пляской.
Одним из ее поклонников был князь
Ж и х а р е в С.П. (1788–1860) – тайный советник, сенатор; приобрел большую известность благодаря своему дневнику, который он вел, по его словам, 48 лет.
И все-таки вы танцевали у Веревкиных и часто танцуете у Лобковых; как будто я этого не знаю
Для смеху
Поедешь, мой милый; я решительно хочу этого. В твоем возрасте не отказываются ни от такого бала, как у графа Орлова, ни от такой женщины, которая видела тебя в пеленках. Это дико!
Дашков отличился не только танцами, но и тем, что в ответ на предложение англичан продать им своих собак, имевших огромный рост и необыкновенно красивую шерсть, ответил: «Русский барин собаками не торгует».