Душа моя, гори!. Виктория Яровая
Читать онлайн книгу.
необычные у него сапоги: кожаные, с металлическими носами. Я принюхалась… Фу! Пахнет старой кожей и навозом. И почему я лежу на полу, словно мешок картошки? Надо бы встать. Негоже валяться кулем у ног первых встречных, тем более мужчин. Дернулась, но тело не слушалось. Казалось, я облачилась в детскую одежду. Тесно, неуютно и двинуться боишься, чтобы не порвать ткань в интимных местах.
«Пожалуй, лучше потерплю и наберусь сил, лежа на чудесном коврике», – смирилась я. Тут же ощутила, что пальцы приобрели чувствительность и трогают ворсинки покрытия. М-м-м, мягкий. Шерсть на шелке? Да, точно! У меня почти такой же лежит в гостиной. Дорогущий… маме его завещала.
Наверное, я умерла в своем мире, раз очнулась здесь. Как там говорил старец? Хирнэлон? Интересно, насколько новый мир развит?
Я снова завертела глазами, пытаясь зацепить взором предметы интерьера. С каждой новой вещью настроение ухудшалось. Неужели средневековье?! Почему комната круглая? Окна где? Как освещается помещение?
Понятливо хмыкнула. Слона-то я и не приметила. Прямо на потолке зияла огромная дыра, через которую лился солнечный свет и освещал эту… эту… Юрту?! Серьезно?!
– Ты слышишь, душа? – ровным голосом заговорил кареглазый, отвлекая меня от мыслей о шатре.
Слова звучали чуждо, они ритмично текли из его уст, сливаясь в мелодичные предложения. К своему удивлению, я понимала смысл и была уверена, что смогу ответить. Но, наверное, чуть позже. Сделав над собой усилие, я мотнула головой.
– Отлично. Попей еще. Ты помнишь, кто ты? Мужчина, женщина?
Глиняная кружка коснулась моих губ. Я послушно выпила теплый, с легкой горчинкой напиток и смогла прохрипеть:
– Женщина. Когда Киршом?
Самое важное – узнать, сколько у меня времени. Мужчину вопрос не обрадовал. Он нахмурился и кинул озабоченный взгляд на голубоглазого. Я тоже посмотрела на тощего. Может, он ответит? Тот сидел злой, как сыч, и глядел на меня с таким недовольным прищуром, будто купленная им вещь оказалась с дефектом.
– Это точно она? – прохрипел он.
Кареглазый в балахоне кивнул. Он положил мне ладонь на грудь и с силой надавил. Я замерла, даже дышать перестала. Чего он меня лапает? Хотелось сбросить его руку, но я по-прежнему не могла двигаться. Пришлось терпеть.
Смотреть было некуда, и я изучала сидящего на полу голубоглазого доходягу. Чего он такой потрепанный? Того и гляди сознание потеряет. Глаза тощего начали медленно закрываться, и он, словно болванчик, повалился на пол. Серьезно? Он действительно в обморок грохнулся?
Мужчина в балахоне упорно давил мне на грудь, даже не заметив, что его приятель сомлел. Чего кареглазый так увлеченно меня лапает? Противно. Словно внутри грудной клетки копается.
– Эй, – прохрипела я. – Задохлик упал.
Для достоверности красноречиво стрельнула глазами. Балахонщик обреченно посмотрел на бессознательное тело, что-то недовольно буркнул и, наконец, убрал от меня руки. Подошел к голубоглазому, проверил дыхание и нажал на несколько