Вечноживущие. Петр Левин
Читать онлайн книгу.
а превратилась в ничто.
– Ты говоришь странно для человека, который родился на Земле. Твое наречие… не могу уловить. Оно откуда?
– О, я уверяю тебя, что я родился на Земле. Я сын Земли. И больше скажу, на других планетах я ни разу не был. Но и не хочу побывать, Ирихон… Но я хочу…
– Так что ты хочешь?
– Чтобы ты вылечил меня от недуга. Я болен, Ирихон. Сама судьба шептала мне в ночи, что я могу безнаказанно забрать твою никчёмную жизнь… и тогда я получу свою прошлую жизнь. А вечная жизнь, понимаешь ли, мне не нужна!
– Ты сошёл с ума!
– Нет, я здоров! Вот мои доказательства, Ирихон!
Виртуальное пространство раздвинулось, и между аватарами Ирихона и Бесаки вспыхнул красный шар размером с кулак. Он рос, расширялся, охватывая всё вокруг. В мгновение ока аватары оказались внутри, и перед Ирихоном развернулись кадры его собственной жизни – жизни далёкой и бессмысленной.
Ирихон родился в эпоху Великого Синтеза, когда человечество окончательно стерло границы между биологией и технологией. Мир его детства был миром бескрайних мегаполисов, парящих аркологий, цифровых океанов данных, где человеческие сознания свободно путешествовали между реальностью и виртуальностью.
Его первые воспоминания – это голографические няни, обучавшие его языкам квантовых вычислений раньше, чем ходьбе. Родители? Возможно, они были среди миллиардов замороженных в криокапсулах, ожидающих лучших времён. А может, их сознания давно слились с Сетью, став частью коллективного разума.
Он рос среди искусственных интеллектов, которые были ему и друзьями, и соперниками. Его детские игры – взломы корпоративных брандмауэров и путешествия в симулированные миры древних эпох, где ещё оставались деревья, дождь и животные из плоти и крови.
К шестнадцати годам Ирихон стал кибернетическим вундеркиндом. Его мозг был усилен нейроимплантами, тело модифицировано наноботами, а сознание могло свободно перетекать в аватары. Он жил в "Гиперионе", самом престижном кластере Земли, где элита нового мира торговала воспоминаниями, эмоциями и даже фрагментами чужих жизней.
Но чем глубже он погружался в цифровой рай, тем сильнее чувствовал пустоту. Люди больше не умирали – они перезагружались, меняли тела, стирали неудобные воспоминания. Бессмертие сделало их жизнь бесцельной. Это была жизнь ради жизни. Ради удовольствия. Но удовольствие со временем теряет вкус, и существование становится проклятием.
Ирихон начал искать ответы. Он проникал в запретные архивы, находил записи о первых цифровых копиях людей, которые сошли с ума от вечности. Он узнал, что некоторые из них до сих пор бродят по Сети, как призраки, воруя жизни у живых.
Через тридцать тысяч лет он был посвящён в орден «Вечноживущих» и стал одним из могущественных аватаров, наряду с искусственными интеллектами контролируя Сеть. Именно тогда он узнал о «Проклятых» – тех, кто отказался от цифрового бессмертия, предпочитая оставаться людьми и стремясь разрушить Сеть. Среди них был один особенно опасный – Бесаки, загадочный человек, утверждавший, что прожил сотни лет не благодаря технологиям, а из-за проклятия.
Орден поручил Ирихону поймать Бесаки живым или мёртвым. Спустя тысячу лет охоты он, наконец, загнал врага в яму. Цифровой аватар Бесаки, связанный с живым телом, оказался в нейроловушке. Оставалось лишь проследить сигнал и найти логово живого человека, нейтрализовать тело.
Но всё оказалось не так просто. Добыча оказалась охотником, а хищник сам попал в тщательно расставленную сеть.
– Я перезапущу цикл, Ирихон. И мы попробуем начать сначала. Ты не боишься меня, правда?
Ирихон усмехнулся.
– Я слишком долго жил, чтобы бояться смерти.
Ирихон стоял посреди виртуального пространства, которое дрожало и искрилось, красная оболочка готова была вот-вот лопнуть.
Лицо Бесаки оставалось неподвижным, но в газах мерцали жёлтые всполохи. В этом взгляде было что-то забытое и далекое.
– Ты ведь понимаешь, что не ты меня поймал, а я тебя?
Искусственные ловушки, которые должны были сковывать аватар и заблокировать сознание, не работали. Бесаки был аномалией – он словно существовал за пределами Сети и не подчинялся её законам.
Бесаки шагнул ближе, и пространство дрогнуло.
– Орден думает, что контролирует вечность, но вы всего лишь сторожа у дверей. А за ними – пустота. Открой – и увидишь истинное ничто.
– Ты говоришь загадками, старик, – Ирихон стиснул зубы. – Если ты знаешь выход, скажи мне.
– Все, кто живёт слишком долго, обречены на повторение.
Ирихон видел это миллионы раз – те, кто прошёл через цифровое бессмертие, в конце концов либо превращались в равнодушных наблюдателей, либо просто растворялись, теряя себя в бесконечном повторении жизни, и становились частью Сети. Он сам чувствовал, как его воспоминания стираются и перезаписываются, как он теряет то, что делало его личностью.
Вдруг виртуальная реальность начала рушиться. Красный купол