В город они вернулись уже втроем, хотя Чингиз и Раш еще двигались плохо. Все суставы у них щелкали и скрипели, и слабость еще была, и спину ломило. Потом немного откормились, попили пива, и опять ходили везде втроем – Ян, Чингиз и Раш. Только теперь слушали они Яна, прислушивались, переглядываясь иногда и кивая согласно.

      А он еще раз пригодился – настоящий друг! Это когда вытаскивал их из тюрьмы, где они сидели в ожидании суда. Встретился им опять тот странный человечек, что контракт подсовывал на черного колдуна. Встретился и подошел сдуру или с наглости своей выяснить, как там, мол, дела? Ну, и побили они его, натурально. А кто бы не побил после такого?

      Иногда, когда друзья были заняты или если у него самого было свободное время, Ян ездил в недалекую деревушку Рыску и там играл в солдатиков с Яном-маленьким.

      Только больше пока никак не удавалось выиграть.

      Не Галатея

      Скульптор смотрел на нее влюбленными глазами, а она, нисколько не стесняясь своей наготы, вертелась, сгибалась и разгибалась перед большим, во всю стену, зеркалом. Да и чего ей было стесняться, если она столько времени даже не знала, что такое одежда?

      – Это что? – спросила она.

      – Где?

      – Вот это. Что это такое? Что это за складочка? – она недовольно повернула прелестную головку и показала оттопыренным пальцем на свой бок.

      – Ну, радость моя, это – складочка, которая всегда появляется, если согнуться вбок, но она красивая! Ты вся красивая! Это правда! Я люблю эту складочку! Я люблю всю тебя! А иначе бы…

      – …Ну, нет, – не слушала та, – складочку придется убрать. Лик-ви-ди-ро-вать, – по слогам, со вкусом произнесла она новое слово, пришедшее в голову.

      – Но как же, солнышко…

      – А это, вот это – что такое, а?

      Она похлопала себя ладошкой по подбородку.

      – Ты мне что, второй подбородок приделал, что ли?

      – Какой второй подбородок? – в ужасе всплеснул он руками. – Что ты выдумываешь?

      Она опустила голову вниз, плотно прижав подбородок к груди, и посмотрела искоса в зеркало:

      – Вот же! Ты что, не видишь? Тоже мне – художник! Нет, так не пойдет. Это тоже надо будет убрать, – она еще раз взглянула в зеркало. – …И живот тоже. Ты слышишь?

      – Но как…

      – И еще, – она крутнулась, смотря в зеркало через плечо. – Эта толстая задница не может принадлежать мне!

      – Ты совершенна! Ты – закончена!

      – Что-о-о? Как это – закончена? Это, – она выделила голосом, да еще