Сережа оживлен и расслаблен, и этим вечером мы снова почти становимся тем, чем и были всего неделю назад – влюбленной парой. Мы целуемся, сидя на лавочке недалеко от Лувра, и это больше не кажется ни странным, ни противоестественным. Мы с моим парнем. Он рассказывает мне о том, что его переводят в другой отдел, что, когда мы вернемся в Москву, он будет зарабатывать больше. Что можно поехать на ноябрьские в Таиланд. Или сэкономить и купить машину. Он давно хочет купить машину. Он научит меня водить.

      – Что думаешь? – спрашивает он, и я отвечаю, улыбаясь, что да, можно подумать, Таиланд нам не так уж и нужен, верно?

      – Вот это правильно, – одобрительно кивает он и обнимает меня за плечи. Это приятно, гулять, обнимаясь, со своим парнем. Разве нет? И все остальное – тоже нормальные мечты нормальной пары. Все будет хорошо – когда мы вернемся в Москву. Мы пересекаем маленькую улицу и заходим в отель. Швейцар открывает перед нами двери, и мы заходим в лобби, продолжая смеяться над тем, каким взглядом он одарил нас. Мы совсем не подходим этому отелю, – как алюминиевая кружка – тщательно сервированному столу в английском посольстве. Или во французском ресторане. Улыбаясь, мы проходим мимо барной стойки, идем к лифтам. Сережа держит в свободной руке длинный багет в бумажной упаковке, который мы купили «на потом». Но верхушка багета уже съедена. Да, мы варвары. Мы кормили голубей. Лифт подъезжает, его двери открываются. Я оборачиваюсь, сама не зная, что именно привлекло мое внимание. Что-то смутно знакомое, фигура, воспоминание или, может быть, запах свежесваренного кофе, который заказал один из посетителей.