Anamnesis mali. История беды. Александр Мишкин
Читать онлайн книгу.
несмотря на драматизм обстановки, захихикали. Гадёныч побагровел и начал плеваться слюной:
– Пал Палыч, не до ваших штучек сейчас! Состоялся консилиум: у этой больной – инфаркт и кардиогенный шок. Забирайте её к себе. Я поднимусь позже и проверю назначения.
За моей спиной тихо хмыкнул Петрович. Гадёныч разбирался в неотложной кардиологии немногим лучше, чем я – в древнекитайской грамматике.
– С вашего позволения, Алексей Кадинович, я осмотрю пациентку, прежде чем принимать решение о переводе, – с ледяной вежливостью сообщил я начальству и, обойдя его, присел на стул рядом с предметом обсуждения.
Так. Женщина, лет сорока – сорока пяти. Уже зацепка: дамы в этом возрасте, как правило, инфарктами не болеют. Бывают, конечно исключения, но уж так редко…
– Так что случилось? – поинтересовался я.
Вперёд выступил хирург и начал вещать:
– Больная Семёнова, сорока двух лет, третьи сутки после операции холецистэктомии. Послеоперационный период протекал без осложнений. Сегодня, около тридцати минут назад, почувствовала себя плохо: появился озноб, крупный холодный пот, похолодели конечности, возникло неприятное ощущение за грудиной. Чуть позже – присоединились судорожные подёргивания конечностей и психомоторное возбуждение. Около десяти минут назад потеряла сознание.
– Давление?
– Шестьдесят. Нижнее не определяется. Записали кардиограмму. Вот, – коллега протянул мне бумажную ленту.
Я быстро просмотрел её. Разумеется, ничего.
– Кто поставил диагноз: «инфаркт»?
– А что же это ещё, по-вашему?! – возмутился Гадёныч.
Ясно. Вопрос снимается. Начмед наш мнит себя гениальным диагностом и лепит инфаркт миокарда в любом неясном клиническом случае.
Что касается несчастной Семёновой, сорока двух лет, то у меня на её счёт стали вырисовываться совсем другие подозрения. Крупный холодный пот, психомоторное возбуждение перед потерей сознания, стремительность этой самой потери…
Я осторожно пощупал через закрытые веки глазные яблоки пациентки: ну, так и есть, твёрдые – будто каменные! Перевёл взгляд на капельницу, из которой что-то исправно вливалось в г-жу Семёнову:
– Что капается?
– Глюкоза с инсулином и панангин, – с готовностью ответила сестра.
Мои подозрения перешли в почти уверенность:
– Сколько инсулина?
– Шесть единиц!
– Чем набирали? – задал я коварный вопрос молоденькой сестричке.
– Ну… как чем? Шприцем! – удивилась та.
– Покажите, каким и как! – потребовал я.
– То есть? – бровки подпрыгнули под самый колпак.
– Возьмите шприц, такой же, каким вы набирали инсулин, и покажите, как именно набирали, – медленно и внятно объяснил я задачу.
Сестра вопросительно посмотрела на своего заведующего.
– Давай-давай! – подбодрил тот её.
Девушка