---

Скачать книгу

---

нашу жизнь снедающей печали.

      В подобном духе сочинял он свои баллады десятками: монотонные, вялые вариации на всё ту же унылую тему. В высших сословиях должна была царить сильнейшая меланхолия, чтобы придворная знать заставляла своего поэта-поденщика постоянно повторять следующие мелодии:

      Toute léesse deffaut,

      Tous cueurs ont prins par assaut

      Tristesse et merencolie132.

      Всем радостям конец,

      О сколько ранили сердец

      Меранхолия и печаль133.

      Жан Мешино на три четверти века позже Дешана всё еще поет в том же тоне:

      О misérable et très dolente vie!..

      La guerre avons, mortalité, famine;

      Le froid, le chaud, le jour, la nuit nous mine;

      Puces, cirons et tant d’autre vermine

      Nous guerroyent. Bref, misère domine

      Noz mechans corps, dont le vivre est très court.

      О жалкое, прескорбное житье!..

      Война, смерть, глад нам гибелью грозят;

      Днем, ночью зной иль стужа нас томят;

      Блоха и клещ и прочий мерзкий гад

      Нас истребляют. Сжалься, Боже, град

      Сей отврати от кратких жизнью тел.

      Он также постоянно высказывает горькое убеждение, что в мире всё идет дурно: справедливость утрачена, великие мира сего обирают малых, малые же – друг друга. Извечная ипохондрия доводит его, как он говорит, до грани самоубийства. Вот как он описывает сам себя:

      Et je, le pouvre escrivain,

      Au cueur triste, faible et vain,

      Voyant de chascun le dueil,

      Soucy me tient en sa main;

      Toujours les larmes à l’œil,

      Rien fors mourir je ne vueil134.

      Злосчастный сочинитель я,

      Тщета и грусть гнетут меня,

      Печалуюсь и не ропщу,

      Всё горше мне день ото дня;

      Нет сил, всё боле я грущу,

      Одной лишь смерти я ищу.

      Все эти выражения настроения столь видных персон свидетельствуют о сентиментальной потребности рядить душу в траур. Едва ли не каждый спешит объявить, что не видел в жизни ничего, кроме бедствий, что еще более худшего следует ожидать в будущем и что пройденный им жизненный путь он не хотел бы повторить заново. «Moi douloreux homme, né en éclipse de ténèbres, en espesses bruynes de lamentation» [«Я скорбный человек, рожденный во мраке затмения, в шумных потоках печали»] – так Шателлен представляет себя читателю135. «Tant a souffert La Marche» [«О, сколько страдал Ля Марш»] – такой девиз избирает себе придворный поэт и историограф Карла Смелого; одну только горечь видит он в жизни, а его портрет являет нам те скорбные черты, которые приковывают наш взгляд на столь многих изображениях, относящихся к этому времени136.

      Ничья жизнь в этом столетии не кажется столь полной мирского высокомерия и блистательных поисков наслаждений, до такой степени увенчанной успехом, как жизнь Филиппа Доброго. Но и за его славой таится жизненная усталость его эпохи. Узнав о смерти своего годовалого сына, он произносит: «Если бы Господу было угодно, чтобы я умер в столь раннем возрасте, я счел бы себя счастливцем»137.

      Примечательно, что в это время в слове меланхолия сливались значения печали, склонности к серьезным размышлениям и к фантазированию – до такой степени, казалось, всякое серьезное умственное занятие должно было переносить в мрачную сферу. Фруассар говорит о Филиппе ван Артевелде, который размышляет о только

---

Скачать книгу