Когда нас держат. Энн Майклз
Читать онлайн книгу.
ночной сорочки, истертый до прозрачности от сна; слабая тень ее голых ног.
Юный солдатик, не больше чем в двух вытянутых руках от него, продолжал за ним наблюдать, ничего не говоря.
Тень свертывания и развертывания птицы, словно шелковый шарф на ветру, крылья против неба – как переворот страницы наизнанку, послание, передаваемое между ними.
Каким бдительным выглядел мертвый солдат, каким абсолютно, совершенно пробужденным.
II
Река Эск, Северный Йоркшир, 1920 год
Воскресное утро, колокола вызванивают вечность. Джон принудил себя к спокойствию. Хелена рядом с ним, плывет по реке сна, ее хлопчатая ночная сорочка задралась подмышки, вокруг нее расплылись волосы. Церковь в Халле, витражи растаяли и разжижились. Французы в Реймсе носят свои красные штаны как месть пруссакам. Французики, окопники. Могила длиной 450 миль.
Джон стоял в их кухоньке, словно потерялся. Хелене пришлось попросить его сесть. Вытянулась его хромая нога. Он протянул руку к свету, падавшему через стол. Как будто мог его взять, подумала она, как будто не мог ему поверить.
Поезд с грохотом мчался домой, вгрызаясь в грядущее; след его дыма – сожжение возможностей, шансов уже погашенных. С каждой стороны за каждым действием таится инертность, во всяком решении – иссушение инерцией. Страх так безустанно прицеплен к надежде, что трудно их различить.
Хелена начисто оскоблила картошку и морковку, нарубила их, ссыпала в кастрюльку. Невинная земля, из которой они оба родом.
Наполнила чайник и села рядом с Джоном. Взяла его за руку.
– Миссис Харви все еще живет по соседству? – спросил Джон.
– Да, – ответила она.
– Это ее Цыган тявкает? – спросил он.
– Да.
Она смотрела, как он вбирает эти сведения так, словно они указания, словно он спрашивал, как пройти.
От края Северного моря, что в двадцати милях, слабый гул достиг каменного уха, акустического зеркала, обращенного к морю. Мерный гуд авиамотора в двадцати милях. Предупреждение в пятнадцать драгоценных минут.
Некогда обладал он еще одной способностью, устойчивостью, которую осознал только сейчас, когда она пропала, незасекаемая, как прилив в реке; отец рассказывал ему о лодке, выглядевшей совершенно целой, когда тонула, сочась водой по всем швам. Незримо, как радиоволны и космические лучи, что проходят сквозь нас, как сейши и силы истории, что нас связывают, вылепливают наши предубеждения, сострадания, свободы, суждения; сожаленья одного поколения, переданные как надежды следующему, микробы и споры ограниченности и ожидания, которые вдыхаем мы из общественной атмосферы. Как птица, борющаяся с ветром, может выглядеть бездвижной.
В его первое воскресенье дома они поехали к Молк-Хоул. В ранней дымке меловые утесы походили на айсберги. Они понаблюдали за метелью птиц, моевки пожирали собственные вопросы, крики отзвуками раскатывались средь утесов. Джон держал Хелену за руку и ощущал печатку, что некогда принадлежала