Рай-1. Дэвид Веллингтон
Читать онлайн книгу.
лампы.
Плут прижался к стене. То, что случилось, едва не свалило его с ног.
– Актеон! – крикнул он. – Что, черт возьми, происходит?
11
Температура тела поднималась очень, очень медленно. Выход из криосна – непростой процесс, каждая клетка тела должна оттаивать по собственному графику. Спешка в этом деле недопустима.
Процесс начался. И как только температура тканей поднялась выше нуля, мозг снова начал функционировать.
Пришел сон, настоящий сон. Не такой, когда ворочаешься с боку на бок, а глазные яблоки под закрытыми веками вращаются, и не медленное шевеление медведя в зимней спячке. Саша Петрова спала в своем хрустальном гробу, и ее сердце делало один удар в сутки. Пальцы лежали расслабленно вдоль бедер, грудная клетка поднималась и опускалась незаметно. Глаза были закрыты.
Когда порог активности нейронов был пройден, импульсы запрыгали по синапсам, ионы потекли по привычным каналам. В затихшем мозгу зародилось нечто вроде мысли – беспорядочные вспышки, искры, что со временем стали обретать форму.
Она видела сны. Один за другим оживали органы чувств.
В своих грезах она слышала звук, похожий на шум волн, разбивающихся о берег. Она узнала ритм, особую мелодию. Ей снилось Черное море у берегов Севастополя.
Сашенька. Мне кажется, я четко сказала.
Поначалу сон не был сколько-нибудь связным. Просто беспорядочный набор чувственных впечатлений. Вкус ирисок и соли на коже первого парня. Его звали Родион, и он всегда хмурился, когда смотрел на нее, словно боялся, что она ему понравится. Она иногда касалась языком его бицепса или коленки, чтобы почувствовать вкус соли, и смеялась, а он притворялся, что это сексуально. Она вспомнила, каким на ощупь был купальник тем летом. К концу сезона он совсем износился, потому что она плавала каждый день. Соль и слишком много солнца, но кого это волновало? Она была молода. Соль на ее губах. Сейчас, во сне. Она облизнула губы.
(В другом месте, очень далеко, ее рот шевельнулся, но лишь едва. Чтобы коснуться языком губ, ей потребовались бы дни, недели, но во сне все идет своим чередом.)
Сашенька, в тебе нет жесткости.
«Никто меня так не называет, – сказала она. – Никто не имеет права называть меня Сашенькой, кроме…»
Тебе не суждено быть солдатом.
Мама.
Голос матери. Заладила одно и то же. Ты недостаточно хороша. Ты никогда не будешь достаточно хороша. Петрова знала, что может провести всю жизнь, мотаясь по миру, и никогда не выйти из тени своей матери.
Тем летом… Мать метила на должность директора Службы надзора. Это означало необходимость очаровать множество военных и запугать множество гражданских чиновников. А также первый настоящий отпуск за много лет. Она полетела на Землю, к морю, где могла пожимать руки грузным старикам и флиртовать с ними, и дочь взяла с собой. Волосы матери выглядели как пушистое облако. Они были предметом ее тщеславной гордости и, как и все остальное в ней, оружием. Благодаря им она имела внушительный вид.