Сменила вечер бархатная ночь,

      Но духота с небес ещё струится,

      Не в силах ветерок дремоту

      превозмочь,

      Чуть-чуть заставил листья

      шевелиться.

      И, наконец, устав, совсем уснул,

      А небеса усыпали светила,

      У берега реки негромкий слышен

      гул.

      Тьма тяжкая живое поглотила.

      На стенах крепостных перекликалась

      стража,

      На город надвигались отдых сон,

      Движения почти исчезли разом,

      Заснул огромный шумный Вавилон.

      Лишь во дворце царя бушует жизнь,

      Собрались тысячи вельможей,

      И отовсюду всадники неслись,

      По зову сердца и царя, быть может.

      В огнях сияют царские чертоги,

      А в подземельях стон и звон оков,

      И изваяний каменных здесь много,

      Быки у входа с ликами богов

      Курятся благовонья, запах пота,

      Смолы горящей им не перебить,

      Столицы на ночь заперты ворота,

      И даже мышь сквозь них не

      пробежит.

      Кого теперь бояться Валтасару?

      Отец его – Навуходоносор

      Оставил сыну мощную державу,

      Не знавшую беды до этих пор.

      Огромный зал. Высокий потолок.

      Горят у стен большие чаши с

      маслом.

      Прозрачный курится и стелется

      дымок.

      То там, то там свеча погасла.

      Рабы меняют их, внимательно следя,