Младенец Фрей. Кир Булычев
Читать онлайн книгу.
страдалец отвечает, давясь от смеха:
– Я не бездельник, я только болею.
Сергей не велел давать своего телефона чужим людям. Ему уже было трудно ходить по визитам, спотыкаясь и скользя по тротуарам запущенной, грязной Москвы. Но все равно матери и бабушки детей, которым не мог помочь никто другой, раздобывали телефон, а то и адрес, приезжали на такси, совали ему на прощание в карман конверт с деньгами и, как правило, на радостях забывали заказать такси на обратную дорогу.
Кроме того, Сергей заседал в «Мемориале», выступал с лекциями и написал чудесную книгу воспоминаний о бесконечно тяжелой и мертвой лагерной жизни. В каждой новелле Сергея далеко, в уголке обложенного ночными тучами неба, горела маленькая звездочка надежды. И это выделяло его новеллы среди всех прочих лагерных воспоминаний.
Лидочка заходила к Сергею – они соседствовали: Лидочка жила в восьмиэтажном кирпичном доме, а он – через переулок, в оставшемся по недосмотру особнячке, вернее, половине особнячка. Вторую половину заняла фотолаборатория какого-то ведомства, вечерами и ночью превращавшаяся в вертеп и одновременно кузницу левых денег. В зашторенной просторной, ослепительно освещенной бывшей гостиной особняка два патлатых жулика снимали глупых крикливых девиц для листков «Все о сексе», «Любовь для вас», «Анюта», «Обними меня правильно» и «Сексуальное большинство». В двух маленьких, освещенных красными лампами комнатах пленки тут же проявлялись и печатались. Так что перед уходом после смены девицы извивались от хохота или притворного возмущения при виде собственных ляжек и грудей. Потом обыкновенные, как текстильщицы с ночной смены, они бежали на последний автобус.
Лидочка не представляла, какого размера и планировки была квартира Сергея, хотя раньше думала, что она невелика и в ней помещаются лишь книги, которые нехотя уступают место хозяину, их единственному читателю.
Известная ей часть квартиры начиналась с махонькой прихожей, потому что парадный вход достался фотографам, а Сергею – черный. Справа от нее была комната Сергея, прямо – узкий коридор вел к уборной и кухне с выгороженной в ней ванной. Где-то там и пряталась вторая комната, или закоулок, где таился Фрей и куда порой уходил Сергей за понадобившейся книжкой, но туда Лидочку не приглашали.
Особняк все грозились то снести, то приватизировать, то превратить в памятник архитектуры. Но Сергей надеялся, что доживет в нем до конца своих дней. Они вселились туда с Галиной, как только возвратились из ссылки, и потому для Сергея особнячок был больше чем квартирой, жилплощадью.
Сергей был особенно хорош, когда собирался народ и он держал стол или концентрировал внимание черни в роли Великого Старца. Но Лидочка почти не бывала на таких сборищах, она любила его другим – тихим, старым, грустным и мудрым. На мягких дрожках его прозрачной памяти она уезжала в иные края и времена, забывая порой, что в пределах нашей цивилизации Сергей Борисович был не так уж и стар – даже революцию семнадцатого года почти проморгал,