Руны Вещего Олега. Михаил Задорнов
Читать онлайн книгу.уединившись в монастыре, не признаваясь себе, что виной всему стало чьё-то случайно оброненное замечание: «Посмотри, как этот юноша похож на образ Христа». Это врезалось не в память, нет, это проникло в плоть, в кровь, в его дух и жилы, и он стремился быть лучшим и достойным. Он потерял своё здоровье, день и ночь корпя над свитками в библиотеке, вдыхая их пыль и плесень, которая навсегда отравила его лёгкие, и всё это лишь для того, чтобы ограниченные повседневной мелочью людишки, не знающие ни Священного Писания, ни мудрости древних философов, ни тайн споров великих теологов, чтобы эти варвары сейчас сидели перед ним и в первозданной тупости вопрошали, почему они должны ради Иисуса срубить свой дьявольский дуб?!
«Дьявол искушает тебя гордыней и гневом», – молвил то ли внутренний голос, то ли ангел-хранитель за правым плечом, и Иллар взял себя в руки, внутренне возблагодарив Господа и раскаиваясь за излишнюю горячность. «Всё равно я уничтожу его», – уже почти спокойно решил философ.
В пылу спора он не заметил, как старший из охранников что-то шепнул второму и тихо удалился к двум раскинутым на склоне воинским палаткам. Иллару было не до того.
Не до того было и Грозе, которого слова философа о том, что потребно срубить Священный Дуб ради чужой веры, ударили в самое сердце крепче, чем дубина лихого татя на проезжей дороге. Срубить Древо Перуна, то самое, которое спасло жизнь ему, Грозе, и его сородичам, помогая обильными дождями, когда засыхает трава и нечем кормить животных, когда пересыхают ручьи и речушки. Сколько сотен лет сему древу? Старики рекли, что не менее тысячи. Сколько поколений пращуров поклонялись Защитнику, скольких он уберёг и вылечил, сколько силы и памяти он хранит под своим зелёным куполом в вечной сини небес? Его срубить? Холод и невыносимый жар, ощущение гулкой пустоты и липкая тошнота, подкатывающая к горлу, – всё враз перемешалось внутри. Нет, нет! Ни за что и никогда он не позволит уничтожить Священное Древо!
Гроза, крадучись, дабы не потревожить сон домашних, выскользнул из жилища. Босые ноги привычно мерили в темноте тропинку. Рука в который раз скользнула к поясу. Нож, с которым всегда отправлялся в горы или когда выгонял отару на пастбище, был при нём. Он всё продумал и решил. От предутренней прохлады или от волнения, которое не покидало со вчерашнего вечера, тело била лёгкая дрожь. Чтобы согреться, старался идти быстрее. Вот он и на месте. Скоро начнёт светать, а потом придут люди… Придут, чтобы убить Его…
Юноша, смиряя биение сердца, подошёл к могучему исполину.
Он стоял на краю долины, крепко вцепившись в землю узловатыми корнями, бугрящимися у самого подножия и уползающими огромными змеями в плотное земное нутро. Почти у самой земли ствол богатырского древа чуть изгибался, будто когда-то, ещё в юности, был вынужден отклониться от некоего препятствия, наверное, ещё более могучего древа, от которого ныне не осталось и следа. Но зато теперь с этой стороны, где из-за отклонившегося ствола было больше света, росла