Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 – февраль 1917. Владимир Ленин (Ульянов)
Читать онлайн книгу.
но равноправна Швеции она не была. Лишь ее свободное отделение проявило на деле и доказало ее равноправие (причем – добавим в скобках – именно этот свободный отход создал базу для более тесного, более демократического сближения, основанного на равенстве прав). Пока Норвегия была только автономна, шведская аристократия имела одну лишнюю привилегию, и эта привилегия была не «ослаблена» (– сущность реформизма в ослаблении зла, а не уничтожении его), а отделением устранена совершенно (– основной признак революционного в программе).
Кстати сказать: автономия, как реформа, принципиально отлична от свободы отделения, как революционной меры. Это несомненно. Но реформа – всем известно – часто есть на практике лишь шаг к революции. Именно автономия позволяет нации, насильственно удерживаемой в границах данного государства, окончательно конституироваться как нация, собрать, узнать, сорганизовать свои силы, выбрать вполне подходящий момент для заявления… в «норвежском» духе: мы, автономный сейм нации такой-то или края такого-то, объявляем, что император всероссийский перестал быть королем польским и т. п. На это «возражают» обычно: такие вопросы решаются войнами, а не декларациями. Справедливо: в громадном большинстве случаев войнами (как вопросы о форме правления крупных государств в громадном большинстве случаев решаются лишь войнами и революциями). Однако не мешает подумать, логично ли подобное «возражение» против политической программы революционной партии? Разве мы против войн и революций за справедливое и полезное для пролетариата, за демократию и за социализм?
«Но не можем же мы стоять за войну между великими народами, за избиение 20 миллионов людей ради проблематического освобождения маленькой нации, может быть, состоящей из 10–20 миллионов населения»! Конечно, не можем. Но не потому, что мы выкидываем из своей программы полное национальное равенство, а потому, что интересы демократии одной страны надо подчинять интересам демократии нескольких и всех стран. Представим себе, что между двумя большими монархиями находится одна маленькая, королек которой родственными и иными узами «связан» с монархами обеих соседних стран. Представим себе далее, что провозглашение республики в маленькой стране, изгнание ее монарха, означало бы на практике войну между двумя соседними большими странами из-за восстановления того или иного монарха маленькой страны. Нет сомнения, что вся международная социал-демократия, как и действительно интернационалистская часть социал-демократии маленькой страны, была бы против замены монархии республикой в данном случае. Замена монархии республикой – не абсолют, а одно из демократических требований, подчиненное интересам демократии (и еще более, конечно, социалистического пролетариата) в целом. Наверное, такой случай не вызвал бы ни тени разногласий между социал-демократами любых стран. Но если бы на этом основании какой-либо социал-демократ предложил выкинуть из программы международной социал-демократии