Полное собрание сочинений. Том 34. Июль – октябрь 1917. Владимир Ленин (Ульянов)
Читать онлайн книгу.
эмигрантов, назвавших себя в печати, служили в предприятиях и учреждениях Парвуса.
Прокурор играет на том, что коммерческая переписка могла прикрывать сношения шпионского характера. Интересно, скольких членов партии к.-д., меньшевиков и эсеров пришлось бы обвинить по этому великолепному рецепту за коммерческую переписку!
Но если прокурор имеет в руках ряд телеграмм Ганецкого к Суменсон (эти телеграммы уже напечатаны), если прокурор знает, в каком банке, сколько и когда было денег у Суменсон (а прокурор печатает пару цифр этого рода), то отчего бы прокурору не привлечь к участию в следствии 2–3 конторских или торговых служащих? Ведь они бы в 2 дня дали ему полную выписку из всех торговых книг и из книг банков?
Едва ли в чем еще так наглядно обнаружился характер этого «дела Бейлиса», как в том, что прокурор приводит лишь отрывочные цифры: Суменсон за полгода сняла со своего текущего счета 750 000 руб., у нее осталось 180 000 руб.!! Если уже печатать цифры, отчего же не печатать полностью: когда именно, от кого именно Суменсон получала деньги «за полгода» и кому платила? Когда именно и какие именно партии товара получались?
Чего же легче, как такие полные цифры собрать? Это в 2–3 дня можно и должно было сделать! Это вскрыло бы весь круг коммерческих дел Ганецкого и Суменсон! Это не оставило бы места темным намекам, коими прокурор оперирует!
Самая грязная и гнусная клевета Алексинского, переписанная на «государственный» манер чиновниками министерства Церетели и Ко – вот как низко пали эсеры и меньшевики!
III
Было бы, конечно, величайшей наивностью принимать «судебные дела», поднятые министерством Церетели, Керенского и Ко против большевиков, за действительные судебные дела. Это была бы совершенно непростительная конституционная иллюзия.
Эсеры и меньшевики, войдя в коалицию с контрреволюционными кадетами 6 мая и приняв политику наступления, т. е. возобновления и затягивания империалистской войны, оказались неизбежно в плену у кадетов.
Как пленники, они вынуждены участвовать в самых грязных делах кадетов, в самых подлых клеветнических подвохах их.
«Дело» Чернова{29} быстро начинает просвещать и отсталых, т. е. подтверждать правильность этого нашего взгляда. А за Черновым «Речь» травит уже и Церетели, как «лицемера» и «циммервальдиста».
Теперь и слепые увидят, и камни заговорят.
Контрреволюция сплачивается. Кадеты – вот ее основа. Штаб и военные начальники, Керенский в их руках, черносотенные газеты к их услугам – таковы союзники буржуазной контрреволюции.
Гнусные клеветы на политических противников помогут пролетариату поскорее понять, где контрреволюция, – и смести ее во имя свободы, мира, хлеба голодным, земли крестьянам.
Написано между 22 и 26 июля (4 и 8 августа) 1917 г.
Напечатано 26 и 27 июля 1917 г. в газете «Рабочий и Солдат» №№ 3 и 4. Подпись: Η. Ленин
Печатается по рукописи
В. М. Чернов, лидер партии эсеров, министр Временного правительства, был обвинен буржуазной печатью в том, что, находясь за границей в начале мировой империалистической войны, он писал пораженческие статьи и участвовал в литературном органе, издававшемся якобы на немецкие деньги. 20 июля (2 августа) Чернов вышел из состава Временного правительства, мотивируя свой уход тем, что о нем распространяются компрометирующие слухи. Он заявил, что вернется в правительство лишь после полной реабилитации. Уход Чернова из правительства был санкционирован Центральным Исполнительным Комитетом Советов рабочих и солдатских депутатов и Исполкомом Всероссийского Совета крестьянских депутатов. ЦК партии эсеров потребовал от Временного правительства разбора дела Чернова в трехдневный срок. 24 июля (6 августа) на заседании Временного правительства министр юстиции в своем докладе заявил о полной несостоятельности выдвинутых против Чернова обвинений. Во вновь сформированное Керенским правительство Чернов снова вошел в качестве министра земледелия.